«Поет — завжди очевидець, якби й народився сотні років по тому». Отже, очима тонкої о мудрого художника — про історію Києва від легендарних часів до нещодавньої сучасності. А очима письменника і редактора Леоніда Корснсвича — про солодкі муки творчості й гіркі муки прагнення сказати правду тоді, коли правда з кривдою боролася і не пускала її в рідну хату. Переклад з російської, вступна стаття Леоніда КореневичаПереклад здійснено за виданням: …
(с) Александр Анисимов (с) Первое издание Дмитрий Прощаков и «TABACHUK Ltd»Год издания — 1992264 страницы
Опять Шопен не ищет выгод, Но, окрыляясь на лету, Один прокладывает выход Из вероятья в правоту. Задворки с выломанным лазом, Хибарки с паклей по бортам. Два клена в ряд, за третьим, разом Соседней Рейтарской квартал. Весь день внимают клены детям, Когда ж мы ночью лампу жжем И листья, как салфетки, метим, Крошатся огненным дождем. Тогда, насквозь проколобродив Штыками белых пирамид, В шатрах каштановых напротив Из окон музыка гремит. Гремит …
Знаменитый Галицкий базарВ Киеве Еврейским называли,Хоть от галичан и до татарВсе на том базаре торговали.Русский — с южным отзвуком языкТут роднился с украинской мовой.«Вье!» — терзал поводья ломовик,Лирник пел, цыган плясал бедовый.Вологодский привлекал узор — Кружевной подзор иль занавеска.«Чистим-блистим!» — восклицал айсор,Полируя чоботы до блеска.У ларька — плечом к плечу, впритык —Пиво пили, воблу смачно елиЛифшиц — атлетический мясникИ …
Недвижный Днепр, ночной Подол… Дрожат гаражи автобазы,Нет-нет, как кость, взблеснет костел.Над парком падают топазы,Слепых зарниц бурлит котел.В саду — табак, на тротуаре —Толпа, в толпе — гуденье пчел.Разрывы туч, обрывки арий,Недвижный Днепр, ночной Подол.«Пришел», — летит от вяза к вязу,И вдруг становится тяжелКак бы достигший высшей фазыБессонный запах матиол.«Пришел», — летит от пары к паре,«Пришел», — стволу лепечет ствол.Потоп зарниц, …
Ты здесь, мы в воздухе одном. Твое присутствие, как город, Как тихий Киев за окном, Который в зной лучей обернут, Который спит, не опочив, И сном борим, но не поборот, Срывает с шеи кирпичи,Как потный чесучевый ворот,B котором, пропотев листвойОт взятых только что препятствий,На побежденной мостовойУстало тополя толпятся.Ты вся, как мысль, что этот днепрВ зеленой коже рвов и стежек,Как жалобная книга недрДля наших записей расхожих.Твое …
ЗЕМЛЯЧКАМ Снова Киев.И девушкинежной, певучей осанки:Все — такие, как вы.Но не встретить на улицах вас,Довоенные девочки,детство мое,-киевлянки!Мои взрослые сверстницы,где вы и как вы сейчас?Я не к вашим ногамприпадал молодыми губами,Всё не вам объяснял,что пытался себе объяснить.Я оставил вас в детстве,одних,словно мертвую память,-Обронил, словно можночастицу себя обронить.Мы встречались порой.Говорили.Мне некогда было:Я проделывал …
ДЕТСТВО КОНЧИЛОСЬ Так в памяти будет: и Днепр, и Труханов,И малиноватый весенний закат…Как бегали вместе, махали руками,Как сердце мое обходила тоска.Зачем? Мы ведь вместе. Втроем. За игрою.Но вот вечереет. Пора уходить.И стало вдруг ясно: нас было не трое,А вас было двое. И я был один.1941
В развалинах мерцает огонек,Там кто-то жив, зажав огонь зубами,И нет войны, и мы идем из бани,И мир пригож, и путь мой так далек!..И пахнет от меня за три верстыЖивым куском хозяйственного мыла,И чистая над нами реет сила —Фланель чиста и волосы чисты!И я одета в чистый балахон,И рядом с чистой матерью ступаю,И на ходу почти что засыпаю,И звон трамвая серебрит мой сон.И серебрится банный узелокС тряпьем. И серебрится мирозданье,И нет войны, и мы …
Был ли «мир пригож» в то время, когда появился на свет еще один киевлянин — Эмка Мандель? Очевидно, нет. В 1925 году Киев едва начал оживать после революций и оккупаций, «шестнадцати переворотов» и прочего горя. И воспоминания Эмки Манделя, записанные тогда, когда из Эмки наш герой давно превратился в Наума Моисеевича Коржавина, пронзительны и оглушительны по силе и правде: «Мне лет шесть-семь… Иногда мы ходим с отцом в торгсин, чтобы купить …
