На долгое время вокзал превратился в довольно неприглядное место.

Приезжие говорили: «Надо же, такой красивый город, а вокзал — просто барак!» Помимо всего прочего, перед ним красовалась грязная булыжная площадь с извозчиками, над которой звенели крики мальчишек-продавцов: «Кому воды холодной?», «Папиросы, папиросы!»… Уже в 1927 году был объявлен закрытый конкурс на лучший проект нового вокзала, в котором участвовали известные советские зодчие: Алешин, Бекетов, Вербицкий, братья Веснины и другие. Победу одержал киевлянин А. М. Вербицкий. Условия конкурса ставились довольно необычные: фасад здания должен был выглядеть в духе конструктивизма (мода тех лет), но с учетом элементов украинского барокко. Сочетание крайне сложное, однако Вербицкий смог достойно выйти из ситуации и обрамил громадное параболическое окно вестибюля своеобразным «кокошником», в котором было нечто от митрополичьих покоев Софийского собора. Таким путем в монументальном архитектурно-художественном облике вокзала неожиданно переплелись черты украинского барокко и элементы ультрамодного конструктивизма. Фронтон центральной части здания был увенчан лепным Государственным гербом Украинской ССР. В 1932 году новый вокзал торжественно ввели в эксплуатацию, и он стал восприниматься как своего рода триумфальная арка при въезде в Киев.


«Мурка» на привокзальной

В 1943 году, при отступлении из Киева, немцы хотели было взорвать вокзал, но бетон не поддался. Только стекла повылетали да штукатурка местами закоптилась. А спустя два года торжество Победы в чудом уцелевшем здании отметили весьма оригинально: арки были заменены спаренными колоннами, параболические окна «украсили» нелепыми пилястрами, потолок расписали звездочками, а матовые плафоны заменили… метростроевскими люстрами. Но самое главное — в залах ожиданий на стенах появились картины c производственно-патриотическими сюжетами!.. Послевоенный киевский вокзал закономерно притягивал к себе бродяг, пьяниц, воров, проституток и бандитов. Когда домой стали возвращаться отцы, сыновья и братья — все, кому суждено было остаться в живых в кровопролитных битвах, — кое-кто их уже поджидал… Вот молодой лейтенант с медалями на груди тяжело опускает на землю два чемодана, в одном из которых подарки для родных, а в другом — то, что можно продать или обменять: мыло, капроновые чулки… Найти бы сразу оптовика!

И вдруг появляется такой же «служивый», в военной форме, только без погон…


— Скучаешь, кореш? С какого фронта?


— Со Второго Украинского.


— А я с Первого. Ранили в Польше. До Берлина не дошел. Может, чем помочь?


— Надо кое-что оптом продать, а я ж не торгаш…


— Понимаю. И знаю тут одного — все сразу возьмет…

Заходят в подворотню двух этажного неоштукатуренного домика. Договариваются с хозяином о цене и решают обмыть сделку. И не заметил лейтенант, как получил сзади сильный удар по голове… Очнулся: ни денег, ни чемоданов, ни документов. Когда вскоре после войны постановлением Киевского горисполкома закрыли Евбаз и начали расчищать площадь около вокзала от «рундуков» и окружающих домиков-развалюх, то не только потревожили полчища крыс, но и стали находить трупы… Хорошо помнят пожилые киевляне и лютовавшую в послевоенное время в окрестностях вокзала знаменитую банду «Черная кошка». Подойдя к входным дверям, урки мяукали, а для большей убедительности скреблись в дверь. Сердобольный хозяин открывал и наклонялся к несуществующему котенку, подставляя затылок под удар топора… Из-за особой жестокости по отношению к случайным свидетелям эту банду долго не могли раскрыть…




Ночи с эротикой и оркестром


Нет более реалистичных подмостков на свете, чем вокзал, который отражает подлинную жизнь, где сотни невольных актеров играют и комедии, и драмы, и фарс… Одно время количество ночующих на вокзале жителей Киева сравнивалось с числом транзитных пассажиров. Кто-то не хотел возвращаться домой пьяным, кто-то стремился к общению, кто-то, задержавшись в гостях, опасался далеко ехать… Круглосуточно работали буфеты с горячим чаем и кофе в граненых стаканчиках, пирожками и пряниками. (Кстати, пустую тару в них принимали круглосуточно). Распить бутылочку здесь было просто и комфортно. До поздней ночи не закрывался ресторан «Экспресс», из полуоткрытых дверей которого доносилась музыка духового оркестра. Между прочим, уже в период антиалкогольной компании вокзал был одним из немногих мест в Киеве, где доставали спиртное. С переплатой, конечно… Ну а до перестройки на вокзале можно было «оторвать» и кое-какой заморский дефицит. Дело в том, что многие вокзальные работники точно знали время прибытия международных поездов «Москва — Прага», «Москва — Берлин» и прочих. Заготовив, к примеру, «Киевский торт» или конфеты «Вечерний Киев» и договорившись с заинтересованным лицом, их можно было по-тихому обменять в вагонах-ресторанах этих поездов на красную икру, кофе, импортные конфеты, сигареты, баночное пиво… А в подвальной подсобке ресторанных грузчиков особо любопытным даже давали полистать заграничные эротические журналы, которых тогда в Союзе не было и в помине. Парикмахерская, бесплатные туалеты, обувщики, часовщики, свежая пресса, медпункт — все это создавало тогда на вокзале своеобразный замкнутый мир, где практически любой мог решить свои насущные проблемы. Думаю, многие навсегда запомнили это время.