Перед нами – нечетная часть старого Крещатика. На первом плане видно красивое здание, над первым этажом которого можно прочитать кириллицей и латиницей: «Б. А. Семадени». Именно в этом помещении размещалось популярнейшая кофейня дореволюционного Киева, которую содержал швейцарец Бернард-Оттон Андреевич Семадени. Название заведения встречается во многих книгах о киевской старине. Достаточно вспомнить «Менахем-Мендл» еврейского писателя Шолом-Алейхема, где герой пишет из Киева своей жене в местечко: «Я втерся в компанию маклеров и сам стал, с Божьей помощью, не из последних, сижу уже у Семадени наравне со всеми за белым мраморным столиком…» А супруга возмущенно отчитывает Менахем-Мендла: «Что это за работа, спрашиваю я тебя, сидеть по целым дням у Симе-Дины (кто она такая, ко всем чертям?)»


 


Не случайно здесь упомянуты маклеры. Ведь на том же снимке, на противоположном углу Институтской, можно увидеть здание киевской биржи. Ее завсегдатаи часто заключали сделки именно у Семадени. Побывавший тут в детстве писатель Константин Паустовский вспоминал, что после них прямо на мраморных столиках оставались цифры подсчетов, нанесенные карандашом.


 



Фото из архива Михаила КАЛЬНИЦКОГО


Прямо над кофейней Семадени, за высокими окнами, тоже кипела общественная жизнь. Одно время здесь находился Дворянский клуб, потом помещение с большим залом нанимало Литературно-артистическое общество, а еще позже антрепренер Крамской использовал его как театральное помещение.


Шеренга стройных зданий достояла до войны. К 1941 году в старой бирже находился горисполком, дом с бывшей кофейней Семадени был перестроен под Радиотеатр. А трагический сентябрь 1941-го стал для них роковым. Целые кварталы Крещатика превратились в груды развалин. И теперь справа от Институтской вообще не осталось уличной застройки, – сюда простирается Майдан со своими статуям, колонной и «Глобусом».



Фото Павло ОЛИЙНЫЙ/Обоз