Последний из могикан киевской иконописи

Выходец из бедной крестьянской семьи села Вышнополь (теперь Тальновский район Черкасской области) Ижакевич обучался живописному искусству вначале в иконописной мастерской Киево-Печерской лавры и в Киевской рисовальной школе Н.Мурашко, а затем в Петербургской академии художеств. Постоянные материальные затруднения и необходимость поиска заработка для существования не позволяют юноше пройти полный курс обучения в главном художественно-учебном заведении России конца прошлого века, однако приобретенные здесь профессиональные навыки в сочетании с большим талантом и трудолюбием помогли молодому художнику превратиться со временем в замечательного мастера карандаша и кисти.

Уже в дореволюционный период Ижакевич приобретает славу блестящего иллюстратора таких популярных журналов, как «Нива», «Солнце России», «Живописное обозрение» и др., которые расходились по всем уголкам России. Средствами реалистического искусства в ярких убедительных образах художник передавал картины быта украинского народа, его праздничные обряды, страницы славного исторического прошлого. Продолжая увлеченно работать в книжной графике и в советское время, он достигает в этой области выдающихся успехов. Его иллюстрации к украинской классике — произведениям Т.Шевченко, М.Котляревского, И.Франко, Леси Украинки и других широко известных. Пользуются заслуженным признанием и многие живописные полотна мастера: «Совет рода», «Торг невольниками в Турции», «Шевченко-пастух» и др.

В 1951 году И.Ижакевичу было присвоено звание народного художника Украины. После смерти над могилой на Байковом кладбище был установлен бюст художника (гальванопластика, скульптор И.Шаповал), а в 1964 г., к 100-летию со дня рождения художника, на стене небольшого дома на Куреневке (ул.Садовского, 3а), где проживал в последний период жизни этот необычайно скромный, душевный в обращении с людьми человек, установлена мемориальная доска (архитектор Р.Быкова). В недавнее же время имя мастера было присвоено одной из новых улиц Киева.

Можно привести внушительный (пусть и неполный за отсутствием исчерпывающих данных) перечень церквей, часовен, соборов, в которых Ижакевичем производились настенные монументально-декоративные росписи и для которых он писал иконы. Большинство этих храмов киевские: Кирилловская церковь, Успенский собор, Всехсвятская и Трапезная церкви Киево-Печерской лавры, Покровская и Борисоглебская церкви на Подоле и др. Охотно приглашали художника для росписи церквей и монастырей также и в другие города и села Украины: соборов в Екатеринославе и Екатеринодаре, митрополичьего дома и церкви в Белгороде, церкви на Казацких могилах (село Пляшевая Ривненской обл.) и др.

«Попит на ікони київського письма наприкінці ХІХ — на початку ХХ ст. був великий. Час од часу замовлення виконували професіонали високого класу… В числі їх був Іван Іжакевич — остання постать в історії київського іконопису», — пишет в статье об интерьерах киевских церквей доктор искусствоведения П.Билецкий.

Первое серьезное знакомство Ижакевича со спецификой церковных росписей происходит еще в 1882-1884 годах, когда, будучи учеником школы Мурашко, он принимает участие в реставрации фресок XII века в Кирилловской церкви. Однако лишь возвратившись из Петербурга, Ижакевич принимается за самостоятельное выполнение историко-религиозных композиций в интерьере вновь возведенных в Киево-Печерской лавре Трапезной церкви и палаты.

Монументально-декоративные росписи Трапезной церкви, состоящие из множества тематических композиций, объединенных разнообразными орнаментальными мотивами, — это цельный живописный ансамбль, производящий неотразимое впечатление единством идейного замысла и мастерством технического исполнения. И хоть общая разбивка стен и сводов была произведена по проекту руководителя работ известного архитектора В.Щусева, выполненные Ижакевичем 8 сложных композиций на библейско-евангельские сюжеты, а также 50 одиночных фигур святых свидетельствуют о его сложившемся большом таланте монументалиста-декоратора. Безусловно, мастер в своей работе не был свободен от необходимости трактовать образы согласно церковным канонам (вытянутость пропорций будто бы бестелесных фигур святых, условность поз и жестов, золотые нимбы вокруг ликов, лишенных эмоций, с большими широко открытыми глазами, посредством чего якобы достигается впечатление особой одухотворенности, религиозной экзальтированности). Тем не менее в большинстве случаев живопись Ижакевича обогащена достижениями и приемами современного ему реалистического искусства. Прежде всего это наблюдается в образах конкретных исторических деятелей, причисленных церковью к сонму небожителей, образах, решенных жизненно убедительно, индивидуализированно. Вот, к примеру, отец русской истории Нестор-летописец. Психологически верно передано состояние задумчивости мудрого старца, на минуту отвлекшегося от своей кропотливой работы. Устало, но по-доброму глядят его глубоко посаженные глаза. В позе, во всей осанке осознание им значимости своего труда. Образно говоря, с археологической достоверностью передана историческая бытовая обстановка келии монаха: на столе старинной формы оловянная чернильница с гусиным пером, на полках толстые рукописные фолианты.

Нередко неотъемлемым элементом сюжетных картин Ижакевича является несущий большую эмоциональную нагрузку, выполненный вполне реалистично мотив местного украинского пейзажа.

Работа в Трапезной церкви производилась вплоть до начала 1910-х годов. Наряду с этим еще в 1905-1906 гг. по эскизам и под личным руководством Ижакевича его многочисленными учениками осуществляется роспись Всехсвятской церкви лавры — замечательного образца архитектуры украинского барокко рубежа XVII-XVIII вв.

Выполняя заказ духовенства, Ижакевич, подобно В.Васнецову в случае с Владимирским собором, стремится превратить Всехсвятскую церковь в храм-памятник нашей государственности, отечественной истории и культуры. В связи с этим по стенам и даже в оконных простенках он создает целую галерею национальных исторических деятелей, канонизированных церковью. Здесь и креститель Руси князь Владимир, и создатели азбуки Кирилл и Мефодий, и печерские угодники Нестор-летописец, Алимпий-иконописец и другие. Каждый из представленных персонажей остроумно наделен соответствующими ему атрибутами. Так, например, врачеватель Агапит изображен держащим в руках целый натюрморт весьма натуралистично выписанных целебных по народным поверьям фруктов и овощей — яблок, вишен, огурцов, моркови.

Росписи двух упомянутых церквей лавры реставрированы в недавнее время специалистами института «Укрпроектреставрация» и открыты для осмотра экскурсантами.

В качестве примера религиозной живописи Ижакевича более позднего времени можно привести росписи и иконы, выполненные им в 1940-х годах в Покровской ныне действующей церкви на Приорке (ул.Мостицкая) и иконы для действующей Макарьевской церкви на Лукьяновке (ул. Отто Шмидта). В последней из них две большие иконы в киотах являются образцами мастерской передачи в доходчивой для верующих форме истории о чудесном спасении младенца («Николай — мокрый») и о нравственном перерождении жестокого злоумышленника («Богоматерь «Нечаянной радости»). Представленные в иконах персонажи — молящаяся за жизнь своего ребенка мать и обретший веру грешник — по своему этническому типу не иначе как сами прихожане православной украинской церкви.

И.Ижакевич подлинно народный художник, поборник и хранитель демократических, гуманистических традиций украинской национальной культуры, который даже в самые тяжелые для существования этой культуры периоды истории принципиально стоял на своих позициях.