Лекарь с отличием
В конце апреля — начале мая 1915 года служить врачом в Морском ведомстве изъявил желание студент медицинского факультета Киевского университета Святого Владимира Михаил Булгаков, однако получил отказ, будучи признан негодным к несению военной службы по состоянию здоровья. 18 мая с разрешения ректора университета Булгаков поступил на работу в Киевский военный госпиталь. В феврале—марте следующего года Михаил Афанасьевич успешно сдал выпускные экзамены, а 6 апреля ему выдали «Временное свидетельство» об окончании университета. Затем будущий знаменитый писатель работал врачом в прифронтовых госпиталях Каменец-Подольского и Черновцов, был зачислен «врачом резерва Московского военно-санитарного управления» для откомандирования в распоряжение смоленского губернатора с целью работы в земствах. 29 сентября он приступил к работе в Никольской земской больнице Сычевского уезда Смоленской губернии. 31 октября в Киевском университете получил диплом об утверждении «в степени лекаря с отличием со всеми правами и преимуществами, законами Российской империи сей степени присвоенными». К этому времени относятся первые литературные опыты Булгакова. Память о службе в Киевском военном госпитале Мастер хранил всю жизнь…
В период наступления Юго-Западного фронта, состоявшегося в кампанию 1916 года и вошедшего в историю под знаменитым именем «Брусиловский прорыв», количество больных и раненых достигло 14 тысяч, поэтому страдальцев начали размещать не только в госпитальных строениях, но и в прилегающих к учреждению зданиях (в Северной полубашне и Прозоровской башне Печерских военных укреплений), на территории Киево-Печерской лавры, в помещениях на территории Владимирского рынка, в Кирилловском монастыре… Для доставки раненых к госпиталю проложили железнодорожную ветку (от Товарной станции к Южным воротам) и трамвайную линию от пассажирской станции.
Санитарные поезда круглосуточно прибывали в госпиталь со всего фронта. К сожалению, росло количество умерших от ран, а поэтому значительно расширилось и госпитальное кладбище.
На войне как на войне…
В годы Первой мировой войны госпитальные сооружения уже освещались электричеством, появилась централизованная канализация. Количество хирургических мест увеличилось до 1000 в трех отделениях. Операции проводили круглосуточно.
Главным терапевтом клиники в те годы был знаменитый профессор Феофил Яновский. Его клиника была ликвидирована «за ненадобностью» в 1919 году.
Психиатрическое отделение госпиталя было расширено до 500 коек. Война, очевидно, способствовала росту психических расстройств. В 1916 году здесь побывал Максим Горький, который уделил много внимания заболевшим, утешал их как мог.
В 1914 году усилием местных врачей в госпитале появился индукторный рентгеновский аппарат, однако он оказался технически несовершенным, хотя и способствовал развитию этого вида диагностики.
По мере увеличения боевых потерь появилась необходимость эвакуации раненых в глубокий тыл. Так возникла «дренажная система», когда «раненый, прежде чем оказаться в тыловом районе страны, эвакуировался из одного медицинского учреждения в другое, — сообщает Ростислав Полторацкий. — При этом эвакуационные тенденции оттесняли лечение на второй план, что приводило к высокой смертности, так как фактически в период самой высокой нуждаемости в лечении раненый находился в пути». Примечательно, что идея была неплохой. Раненый, при правильном положении дел, должен был получить необходимую хирургическую помощь, а затем направлялся «долечиваться» в тыл. Но лишь после получения первой помощи в условиях стационара. На деле же остро нуждавшихся в оперативной помощи, чтобы освободить место следующему несчастному, наскоро осмотрев, отправляли в тыл. Больной, как правило, до места назначения не добирался, умирая еще в пути. Зато работал «военный конвейер».
В период Февральской революции и Октябрьского переворота в госпитале лечились до 2 тысяч человек, среди которых — и множество военнопленных, заразившихся брюшным, сыпным и возвратным тифом… В 1919—1920 гг. только в Прозоровской башне одновременно размещалось до 8 тысяч заразных больных.
Условия работы в госпитале были очень тяжелыми, сказывался острый дефицит перевязочного материала, в палатах было холодно, больные ходили в старом белье, скудная малокалорийная пища также не способствовала лечению. 11 апреля 1919 года заведующий неврологическим отделением Маньковский писал главному врачу рапорт о том, что в отделении имела место попытка одного офицера покончить жизнь самоубийством выстрелом из револьвера, а другой больной также стрелял из револьвера в отделении. Маньковский просил начальника отбирать у больных оружие при приеме в госпиталь…
В 1920 году поляки, оставляя город после разгрома Красной Армией, разграбили госпиталь, вывезли почти все его оборудование. Кстати, в госпитале лечился красноармеец Николай Островский, тяжело раненный именно на Польском фронте.
Затишье перед бурей
«Из десяти с лишним тысяч военных врачей в 1919—1920 годах переболели сыпным тифом около 4000, погибли более 800 человек», — сообщает Ростислав Полторацкий. В их числе оказались и сотрудники госпиталя. Прославленная клиника залечивала раны с трудом, но все же госпиталь стал со временем передовым учреждением страны и сыграл значительную роль в развитии научной и клинической медицины. С 1934 года, когда Киев стал столицей УССР, госпиталь преобразовался в лечебно-научное учреждение республиканского масштаба. С 1920-го по 1941 год в нем прошли курс лечения более 350 тысяч человек. Во время освобождения Западной Украины (1939 г.) и Северной Буковины (1940 г.) в госпитале развернули 2000 коек для оказания хирургической помощи бойцам. А дальше была Великая Отечественная…
Дорога к победе
Вот как вспоминал о первом дне войны заведующий теплохозяйством госпиталя Николай Малеванный: «Мне на воскресенье выпало дежурить слесарем, а очень хотелось пойти на открытие стадиона (Центрального, ныне — Национального Олимпийского. — Авт.); накануне пытался обменяться дежурством, да не вышло. Прихожу в госпиталь к восьми часам, вижу в приемном отделении много людей. И суета какая-то. Подошел ближе, смотрю — раненых доставили. Никто из нас, даже сами раненые, толком не знал, что произошло, ведь по радио объявили о войне позже» (Цит. по книге «Киевский военный госпиталь. Страницы истории». Киев, 1994 г.).
Таким образом, госпиталь приступил к лечению раненых еще за несколько часов до официального сообщения о начале войны. Вспоминает Надежда Уманец — сестра-хозяйка приемного отделения: «В субботу, 21 июня 1941 года, вечером с друзьями пошла в оперный театр, где давали «Корневильские колокола» с участием Зои Гайдай и Платонова. Домой вернулась поздно, легла спать. Утром меня разбудила мама и говорит: «Вставай, тебя из госпиталя вызывают. Война началась». Прибежала я в госпиталь, и меня сразу же посадили на выписку больных (до войны Уманец работала заведующей делопроизводством строевой части. — Авт.). Первые три дня даже домой не уходила, занималась выпиской. Всех легких больных выписывали в часть, тяжелых переводили в гражданские больницы. В первые дни войны много госпитальных врачей ушло на фронт, на их место прибывали врачи из гражданских учреждений, особенно из Западной Украины. Как только закончилась выписка больных, пришлось заниматься вопросами эвакуации семей военнослужащих. Мы составляли списки, не зная даже, куда они эвакуируются. Правда, потом все оказались в Харькове, куда чуть позже прибыл и госпиталь. Сразу же после начала войны стали прибывать подарки для раненых от разных учреждений и организаций — фрукты, яйца, шоколад. Над территорией госпиталя повисли аэростаты».
В первый день войны Киевский особый военный округ был преобразован в Юго-Западный фронтовой. Фронтом и обороной Киева тогда командовал Михаил Кирпонос, погибший в 1941 году в бою у хутора Дрюковщина Лохвицкого района Полтавской области. На протяжении всей войны (за исключением дислокации в Томске) госпиталь обслуживал войска этого фронта. После эвакуации из Харькова (13 сентября 1941 года) по апрель 1942 года клиника была специализированным госпиталем Сибирского военного округа. В январе 1943 года Киевский госпиталь оказался в г. Балашове уже как Специализированный госпиталь Юго-Западного фронта. 1 мая он разместился в двух смежных военных городках. А далее была передислокация в Славянск. 13 февраля 1944 года учреждение вернулось в Киев, где в кратчайшие сроки приступило к приему и лечению раненых с 1-го Украинского фронта, развернув для этой цели 2 тысячи коек. В 1944 году в клинику поступило 12 тысяч 728 раненых, сделано 3 тысячи операций и 1 тысяча переливаний крови. Учреждению, как видим, пришлось работать на разных этапах эвакуации: от армейского и фронтового района до глубокого тыла. Несмотря на тяжелейшие условия военного времени, врачи клиники выдержали испытание с честью.
Здания Киевского военного госпиталя сильно пострадали от пребывания в них фашистов. «Вся его территория, — пишет Ростислав Полторацкий, — находилась в полном запустении, были разрушены кухня, здание туберкулезного отделения, разграблены водолечебница, патологоанатомическое отделение, полностью уничтожен патологоанатомический музей. Помещение рентгенологического отделения превращено в баню, здание приемного покоя — в конюшню. Канализация и отопление выведены из строя, во всех окнах выбиты стекла. Сохранившиеся здания были частично заняты другими фронтовыми эвакогоспиталями». Интересно, что в начале оккупации немцы разместили свой госпиталь именно здесь, но, по рассказам местных жителей, отказались находиться в нем из-за того, что «место было сильно глухое и небезопасное», поэтому перебазировались на территорию Октябрьской больницы. С 1946 года начался мирный этап работы госпиталя. Потихоньку здесь налаживался привычный для мирного времени ритм работы, восстанавливались отделения, благоустраивалась территория, велось новое строительство, хотя командно-административная система не давала проявиться научно-лечебной деятельности со всей силой. А жаль! Коллектив врачей этого учреждения был, пожалуй, одним из самых профессиональных во всем Союзе…
В 1968 году «за достигнутые успехи в медицинском обеспечении военнослужащих и в связи с 50-летием Вооруженных Сил СССР» госпиталь наградили орденом Красной Звезды.
Новое имя — новые задачи
«Преобразование учреждения из Окружного в Главный Клинический госпиталь Министерства обороны Украины вовсе не означало простой смены вывески, а предполагало его капитальную структурную перестройку, — утверждает Ростислав Полторацкий. — Подразумевалось, что став высшей и конечной инстанцией в ряду военно-медицинских учреждений Украины, где будут концентрироваться самые сложные и тяжелые больные, он будет располагать всеми самыми современными методами диагностики и лечения, самыми опытными и квалифицированными кадрами».
Эту сложную задачу госпиталь успешно решает в наши дни. В этом можно убедиться, посетив территорию клиники, пообщавшись с его сотрудниками да и находящимися на лечении больными. Даже удивительно, как сохранился такой образцовый оазис в то время, когда рядом ведется строительство сонма высотных зданий, далеко не всегда безукоризненных с точки зрения эстетики. Реконструируя музей «Киевская крепость», высокое городское начальство задумало установить над Северными воротами артиллерийское орудие, чтобы (не хуже, чем в Петербурге) стреляло оное в полдень, возвещая жителям о том, что уже… пора обедать. Выстрелила пушка, слава Богу, лишь однажды. В самом деле, соображать надо еще до того, как «грянул гром». В каких-то ста метрах располагаются реанимационные отделения, операционные, палаты интенсивной терапии. Каково больным, да и врачам, слышать ежедневно страшный грохот? Ошибку исправили, и орудие нынче — немое.
Киевский военный госпиталь празднует в этом году 250-й день рождения. Думается, что Верховная Рада Украины сможет достойно отметить славный юбилей, поощрив сотрудников старейшего медицинского учреждения нашей державы, не забыв о выдающихся врачах, ветеранах клиники. Да и сам госпиталь, возможно, следует наградить. Как говорится, стоит приколоть к знамени прославленного госпиталя еще какой-нибудь хороший орден…
В статье использованы документальные материалы из фондов ЦГАКФФ документов им. Г. С. Пшеничного и Музея истории киевского военного госпиталя
|
Добавить комментарий