В конце XIX — начале XX столетия в бывшей Российской империи не было другого такого города, где общественная благотворительность была бы так развита, как в Киеве. Здесь нашлось место для учреждений, которые сегодня кажутся нам недосягаемым благом: бесплатные ночлежные приюты, богадельни для стариков, столовые с дешевыми обедами, дома с дешевыми квартирами. Добровольные общества и отдельные лица за свой счет основывали и содержали больницы, детские сады, школы и училища. Более того, киевская система культуры или, скажем, здравоохранения держалась исключительно на благотворительности.
О том, как жили богатые люди в начале прошлого столетия рассказывает Виталий КОВАЛИНСКИЙ — заведующий отделом Музея истории Киева, писатель, известный исследователь киевской старины:
— Виталий Васильевич, почему именно в Киеве сложилась особая атмосфера для благотворительности?
— 100—150 лет назад Киев неофициально считался третьей столицей Российской империи — после Москвы и Петербурга. И, безусловно, главную роль в развитии меценатства сыграл тот факт, что Киев был колыбелью христианства Киевской Руси. Ведь благотворительность нельзя воспитать, издав указ, это — потребность души. Я расцениваю меценатство, существовавшее в Киеве, как результат многовекового духовного воспитания, культуры и моральных принципов тогдашних людей.
— Насколько я понимаю, пожертвования могли себе позволить прежде всего люди состоятельные?
— Вовсе нет! Дарителями были и мелкие чиновники, и процветающие предприниматели. Например, знаменитая семья Терещенко, которая походит от черниговских казаков, занималась добрыми делами еще когда Артемий Терещенко только начинал свою карьеру в Глухове. Первым делом он создал в родном городе приют для детей бедных родителей, позднее — больницу…
В 1871 году три брата Терещенко выехали «покорять» Москву, где занимались не только предпринимательскими делами, но и огромной благотворительной деятельностью. Со временем двое из них переехали в Киев, где потратили на это более 2 млн. рублей. Для сравнения: Трехсвятительская церковь в Глухове, похожая на Владимирский собор в Киеве, обошлась им в 300 тыс. рублей, а приличный особняк дворцового типа на 15 жилых комнат можно было построить за 50 тыс.
— Но ведь благотворительность не такая уж и бескорыстная: она давала статус в обществе, приближала к власти.
— Государство всячески поощряло меценатство: в Российской империи значительное количество званий, наград присуждалось в первую очередь за благотворительные дела. Именами меценатов еще при их жизни называли улицы, им присуждали дворянские титулы. Каждому человеку свойственно честолюбие — и это вполне нормально. Но здесь важно понимать, что богатые люди открывали больницы и гимназии не для того, чтобы быть награжденными. Таково было веление их души. Например, Николай Терещенко построил в Киеве больницу для простых рабочих (теперь — Охматдет). Само назначение этого учреждения говорит о том, что Терещенко не был «эксплуататором» и «кровопийцей», как со временем утверждали советские историографы.
— Что нужно было сделать 100 лет назад, чтобы получить высокую награду, скажем, орден?
— Орденами Святой Анны, Святого Владимира и Святого Станислава награждали купцов за благотворительность. Но любые награды вручались одному человеку не чаще, чем раз в три года. Скажем, в уставе награждения Орденом Святой Анны было написано: «Если купец построит за свои деньги больницу не менее чем на 20 коек и обеспечит ее средствами к существованию, то через год он имеет право быть представленным к ордену».
Звания купцов I, II или III гильдии присуждались по имущественному цензу. Кстати, среди купцов I гильдии в Киеве были преимущественно евреи: это звание снимало для них определенные ограничения. А чтобы предотвратить повальное стремление купцов перейти в дворянство (это звание им присуждалось указом императора за заслуги в предпринимательстве и благотворительности), было введено промежуточное звание «потомственный почетный гражданин».
— Сейчас в СМИ частенько пишут о спонсорстве отдельных фирм в благотворительных концертах и других мероприятиях, некоторые из физических лиц позиционируют себя как меценаты…
— К настоящему меценатству это не имеет никакого отношения. Это чистой воды пиар. Меня часто спрашивают: «Кого из наших современников вы назвали бы меценатом?» По большому счету, практически никого. Конечно, я не могу всего знать, но любое по-настоящему доброе дело само о себе заявит. В конце концов, пока нет закона о благотворительности, о льготах для меценатов, сложно о чем-то говорить. Сегодня, если богатый человек на зарубежном аукционе купит картину украинского, скажем, художника, и захочет ее привезти на родину, то он должен отдать государству огромную таможенную пошлину: 40% от стоимости полотна. Это нонсенс! Сто лет назад такого не было и быть не могло.
— Но и тогда, кроме светлых личностей меценатов, были жадные олигархи…
— «Олигарх» — слово нового времени, 100 лет назад такого понятия не существовало. Поскольку олигарх — это монополист, который пользуется в том числе и поддержкой власти. А в старые времена такая помощь абсолютно исключалась: для всех предпринимателей правила игры были одинаковыми. В современном же обществе постоянно только болтают о льготах, вместо того, чтобы создавать условия для работы. У нас остался комплекс униженности. Мы как-будто упиваемся собственными бедами, и этим пользуются те, кто пошустрее.
— Киевские меценаты любили роскошь?
— Такой тяги к ней, как сегодня, не было, так как в понимании тех людей — это напрасная трата денег. В 1780-х Екатерина II издала один очень интересный указ, в котором было регламентировано, например, количество лошадей, которые запрягаются в карету, а также четко указывалось, как должен быть одет кучер, как следует украшать карету в зависимости от статуса ее хозяина. Эти правила были введены для того, чтобы привилегированная публика (преимущественно чиновники) не соревновалась в роскоши. Зато в начале прошлого столетия было принято собирать художественные ценности, и этим благородным занятием увлекались не только богачи, но и люди среднего достатка. И, конечно, процветающие предприниматели позволяли себе отдых на мировых курортах. Например, Иван Терещенко свою жизнь в основном проводил в Ницце и Крыму. Это было вызвано необходимостью: он был болен туберкулезом. А вот бытовые запросы у состоятельных людей не были завышенными. Скажем, купец Михаил Дегтерев, располагавший огромным капиталом, жил в обычной квартире над магазином в трехэтажном доме на Крещатике.
Губернатор Киева Иван Фундуклей был настолько скромен, что ни по одежде, ни по манере держаться, ни по обстановке в его доме нельзя было догадаться о его высокой должности. Рассказывали, что чиновники губернаторской канцелярии, кроме официального жалованья по штату, получали еще столько же из частной кассы Фундуклея, а он сам зарплату не получал.
— А какие еще чудачества были присущи богатым людям в начале столетия?
— Ну, Николая Терещенко кое-кто считал чудаком из-за того, что он начинал работать в четыре часа утра, а в 5 уже принимал своих помощников с докладами. Люди были заняты: они знали, что нужно работать. А к разряду чудачеств можно, при желании, отнести строительство за свой счет школ, гимназий, театров, церквей… Люди спешили делать добро. Понимаете, к ним нельзя подходить с сегодняшними мерками. Есть такое выражение — «воспоминания о будущем». Как по мне, мы должны вспоминать о предпринимателях конца XIX — начала ХХ столетия как о нашем будущем. И если в своих моральных оценках мы не возвратимся на круги своя, то у нас никогда ничего и не будет.
…В этом есть какой-то особый смысл: почти все здания, построен-ные на благотворительные деньги, несмотря на нашу бурную историю, сохранились до сих пор. Все мы с детства бывали в общественных учреждениях, расположенных в старинных особняках, но мало кто задумывался: на чьи деньги они построены? Оказывается, здание Политехнического института, которое стоило когда-то 3 млн. рублей, на треть было построено на пожертвования купцов. Прогрессивные меценаты прекрасно понимали, что им нужны люди с высшим образованием. В особняках, принадлежавших семье Терещенко, теперь размещены Музей Т.Г.Шевченко, Музей русского искусства, Музей искусств им. Варвары и Богдана Ханенко, Научная медицинская библиотека. А здание Национального художественного музея Украины на 70% было построено на деньги Терещенко.
Бессарабский рынок построили на средства Лазаря Бродского: на него он завещал 500 тыс. рублей. А по завещанию купца Михаила Дегтерева на Лукьяновке (улица Дегтяревская) была построена богадельня — огромный комплекс состоящий из более чем десятка домов, где теперь расположен Военный институт Минобороны. Благодаря губернатору Ивану Фундуклею, чьим именем с 1869 по 1919 год была названа одна из центральных столичных улиц (сейчас Богдана Хмельницкого), Киев стал первым в Российской империи городом со своей женской гимназией. Для этого учебного заведения Фундуклей подарил два собственных дома…