Явление стиляг народу

Шок вызывало даже их появление осенью без головного убора с прической, где главенствовал специфически выполненный кок. Глядя на них, трудящиеся в фуражках-восьмиклинках”, с матерчатой пуговицей посередине и картонной вставкой для поддержки формы, рычали от возмущения: “Идиоты!”, “Западные извращенцы”!

Но такое представление о стилягах, что они, мол, стали выделяться из общей массы советских граждан только одеждой, было бы однобоким.

У стиляг появился особый, “свободолюбивый” стиль жизни, правильнее сказать — они стали открыто радоваться жизни: слушать джаз, целоваться на улице, танцевать буги-вуги… Это, пожалуй, был первый открытый вызов советской ментальности, серости и похожести. Власти всерьез стали опасаться стиляг, ибо “вызов стилем” начал “пробуждать” общество.

Карикатуры на стиляг в советской прессе по частоте и объему стали конкурировать с карикатурами на империалистов.

На Подоле, на Красной площади (ныне Контрактовой), напротив районной доски почета появился стенд сатиры комсомольского прожектора.

Видное место рядом с алкоголиками, тунеядцами и семейно-бытовыми хулиганами заняли карикатуры и “фотообличья” стиляг.

Удивительным, однако, было то, что в подавляющем своем большинстве стилягами “стали” интеллигентные ребята-студенты, молодые специалисты. Они успешно выполняли план, работая за станками и кульманами… Осознавая изъяны и недостатки слишком казарменного существующего строя, они увлеклись джазом (“чуждой и тлетворной” музыкой), читали Ремарка и Хемингуэя, балдели от ранних стихов Евтушенко, Вознесенского и Ахмадулиной, которые, кстати, и сами были стилягами. Стилягам стали вредить: писать на работу, забирать в милицию, исключать из ВЛКСМ… Комсомольские патрули резали им брюки, галстуки, портили прически… Грустно и смешно, ведь это были нормальные ребята. Просто они не хотели, чтобы их записывали в патриоты силой! А другой, неофициальный путь в патриоты обществом не одобрялся!

В большинстве своем стиляги не стали антисоветчиками, диссидентами, тунеядцами и пьяницами. Повзрослев и “нагрузившись” семейно-бытовыми проблемами, они сами в 60-е годы “похоронили” свое “стиляжничество”, однако нанесли при этом первое тяжелое “ранение” существующему строю.

Поколение “Солнцедара”

Каждому поколению у нас привыкли навешивать ярлыки. Поколение “Пепси”, поколение Next…

Для поколения 1960-х “Солнцедар” — вино-образ, знак эпохи застоя.

Главное — выгодное, по карману, что-то около рубля. Впрочем, ностальгическую слезу можно пустить и при упоминании вина киевских студентов “Биомицина” (“Біле міцне” — 1,22 руб.), а если неожиданно появились “лишние” деньги — портвейн “Таврический” — 3,27 руб.; “Московская” водка — 2,87 руб.; “Столичная” — 3,07 руб. плюс сырок плавленый за 11 коп. Классика!

Впрочем, и других “чернил”, “огнетушителей” и “средств от тараканов” типа “плодово-ягодных”, “яблочных крепких”, “золотых осеней” и прочего в то время хватало с избытком. Под стать качеству напитков были и места для их употребления: всевозможные буфеты, столовые общепита, магазинчики “Кулинария” и т. д. Но особый уют создавали летние, заросшие диким виноградом, кафе: “Владимирская горка”, “Кукушка”, “Слоник”, буфеты со стойками при входе в парки культуры и отдыха трудящихся.

Не секрет, что и студенты, и молодые специалисты, да и вообще молодежь предпочитала перед посещением танцплощадки слегка “заправиться” упомянутым выше “Солнцедаром” или чем-либо другим. В Пионерском парке, около смотровой площадки с видом на Подол, находилось замечательное летнее кафе с народным названием “Слоник”. Такое название кафе получило от фигурки слоника на работающем вблизи заведения фонтане. Это, можно сказать, культовое кафе играло колоссальную роль в жизни молодежи. Оно позволяло оперативно и “культурно” распить принесенную бутылку за столиком, а не в подъезде или на скамейке (кстати, и то, и другое было под усиленным контролем милиции).

Работники кафе обеспечивали стаканами, а в ответ им оставляли пустую посуду. Кстати, для проформы в кафе (через окошко) отпускались какие-то непонятные шницели, но их мало кто брал.

Закусывали принесенными с собой плавлеными сырками и вареной колбасой. Ритм работы кафе был сумасшедшим, здесь не принято было долго засиживаться, так как надо было освобождать места для следующей компании с таким же “набором”. Поэтому застольные беседы здесь не велись. За 15—20 минут приняли “дозу” и встали…

После такой вот трапезы путь пролегал к открытой танцплощадке со специфическим народным названием “Жаба”, которая имела круглую форму и была огорожена зеленым деревянным частоколом с просветами.

Эта зеленая “Жаба” как бы притаилась в овраге около одной из многочисленных аллей. Во время движения танцующих людей она будто бы “дышала”, “двигалась”. Предполагаю, что именно поэтому она и получила свое оригинальное название. Аншлаг здесь был постоянно. На крытой сцене “вживую” выступал оркестр. Когда музыканты отдыхали, здесь крутили пластинки с популярными шлягерами тех лет. Интересно, что и в зимнее время танцы в Пионерском парке не прекращались. Они перемещались в крытый и отапливаемый павильон “Червона троянда”, который находился недалеко от несуществующего ныне стереокинотеатра “Дніпро”. А вот кафе “Слоник” зимой не работало. Поэтому бутылки зачастую распивали в туалетных кабинках “Червоної троянди”.

В мире животных

Официально все киевские летние танцплощадки так и назывались, как и везде, очень просто — “танцплощадка”. Однако не обделенные чувством юмора киевляне сами придумывали для каждой танцплощадки специфические названия: “Жаба”, “Кукушка”, “Крокодильчик”, а вспомним еще и упомянутое выше кафе “Слоник”. И увидим, что это какой-то специфический зоологический юмор. А ведь происхождение каждого названия имело определенные предпосылки. Летняя танцплощадка “Кукушка” была расположена в Первомайском парке на Петровской аллее вблизи так называемых “Кукушкиных дач”. В начале прошлого века здесь в густых кустарниках и шалашах, врытых в землю и укрытых дерном, ночевали “босяки” — бездомные люди, прозванные в народе “кукушками”. На зиму они переселялись в грязные ночлежки Подола.

А танцплощадку “Кукушка”, как и танцплощадку “Жаба”, закрыли в начале 1970-х годов. Что касается еще одной киевской летней танцплощадки с зоологическим названием “Крокодильчик”, то она успешно функционировала в парке имени Фрунзе на Куреневке до конца 70-х годов прошлого столетия. Затем на ее месте был построен крытый танцевальный павильон “Сучасник”, который впоследствии переоборудовали в клуб “Голливуд”. А сегодня здесь уже богемное казино Frееdom.

А теперь — дискотека

С появлением первых дискотек рухнула эра танцплощадок с чисто символической ценой входных билетов — 30 копеек. Остались только одни ностальгические воспоминания. Но нынешние пожилые киевляне, чья молодость прошла в те годы, все равно не унывают и продолжают собираться в Гидропарке, где танцуют, танцуют, танцуют…