Валерий торгует. Товар выложен под открытым небом на столике: музыкальные диски с песнями собственного исполнения и свои же книжки стихов размером с сигаретную пачку. Торговля небойкая. А вот «побочный» эксклюзивный продукт — его удивительная способность, о которой речь ниже, — пользуется спросом. Это как раз и мешает нашей беседе, проходящей без отрыва от «производства».

Заметив потенциального покупателя, Валерий обращается к нему: «Молодой человек! Ничего в вашей жизни не было более удивительного, чем 30 секунд общения со мной! Назовите любой предмет или абстрактное понятие».

Прохожий — усатый мужчина лет сорока, судя по старомодной одежде, приезжий — заинтригован, но колеблется из опасения быть втянутым в непредвиденные расходы. Наконец он решается и вертит головой в надежде увидеть подсказку. Заметив рядом супружескую пару, усач бросает слово — «жена».

Валерий реагирует мгновенно:

— Ты спишь с другой? —

Жена меня спросила.

— Я сплю с тобой.

С другой — уснуть

не в силах.

У вас осталось 20 секунд, чтобы признать, что я гений. Следующее слово.

Усач удивлен. Но как всякий провинциал, наслышанный о столичных штучках, с помощью которых «разводят» простаков, решил не сдаваться. Поднимая глаза к небу, мучительно придумывает слово позаковыристей. «Водород!» — наконец выдавливает он.

— Еще не взорван водород,

Не расщеплен последний

атом,

Еще безмолвствует народ,

Молчанье выражая матом.

У вас десять секунд, чтобы назвать меня гением. Слово! — Винарский — весь внимание.

— Жизнь.

— Как отличить глупца

от мудреца?

Глупцу смысл жизни ясен

до конца.

Хотя эффект достигнут и нет коммерческой необходимости читать стихи дальше, Валерий извергает еще несколько отрывков на тему «жизнь». Так музыкант из чистой любви к искусству обыгрывает в нескольких вариациях бесхитростный мотив.

— Удивительно! — сдается провинциал.

— Тогда где же ваша покупка? — Валерий показывает на столик с книжками.

Но мужчина, удовлетворив любопытство, не видит необходимости расставаться с деньгами. «Поострили и хватит», — говорит он и невозмутимо уходит.

Продавец огорчен и декламирует строки со словом «острить». Читает их намеренно громко, чтобы ушедший услышал, причем сначала на русском, а затем на украинском языке:

— Спрячьте в ножны остроту,

Лезвие затупите.

Не острите с тем, кто туп:

Тупо вы поступите.

Не жартуйте цілий день,

Бо в ночі не спинитесь,

Особливо з тим, хто пень,

Пнем самі опинитесь.

Соседка, торгующая рядом, возмущается: «Валера, разве можно так с покупателями?! Будешь кричать, включу музыку!» Тянется рукой к переносной магнитоле. Угроза понятна. На шумной улице да еще под звуки «Шансона» на бизнесе в разговорном жанре можно ставить крест…

Божественное волшебство рождения, как выразился Валерий Винарский, случилось с ним в 1939 году на киевской Малой Васильковской. Писать стихи начал в детстве. Тогда мальчику почему-то не понравилось, что Трумэн со своей большой Америкой напал на маленькую Северную Корею. Стихотворение начиналось строчками: «Вместе со всею свитой Трумэн ходит в печали…» Пока Америка нападала еще на несколько стран, Валерий успел окончить строительный техникум, музыкальное училище имени Глиэра, сельхозинститут, написать учебник игры на гитаре «Открытая струна». По образованию он инженер-строитель и дирижер хора. Известные слова «мы все учились понемногу» в варианте Винарского звучат так:

Я — уникум. Закончил я

три вуза.

Учился тридцать лет я,

как три дня.

Но три диплома, словно

три обузы,

на совести повисли

у меня…

До перестройки работал инженером в институте «Гипросвязь». Выступал в самодеятельности, с киевскими бардами по всему Советскому Союзу ездил на фестивали авторской песни. Еще лет тридцать назад его песни были популярны среди молодежи, особенно — «С восьмого дачного пути». Когда же пришла «незалежність», пришлось заняться продажей собственных стихов.

Их у него десять тысяч. Маленькие книжечки в отличие от писателей-академиков издает за свой счет. Завлекая туристов феноменальной способностью разражаться рифмами на любое слово, продает их на Андреевском спуске. Судя по обуви и одежде — не разбогател. Помимо стихов, по его утверждению, является родоначальником нового не известного ранее жанра — прозы с музыкальными иллюстрациями. Его роман под названием «Курилка» продается тут же в виде CD-диска. Примечателен он тем, что вместо картинок, как это принято в обычных книгах, иллюстрациями служат сто пятьдесят собственных песен, ссылки на которые даются в тексте. Аранжировки к ним написал сын Алексей, а дочь Елена, по словам Валерия, «сделала внучку».

О семье, а точнее, о дочери Елене и жене Анне Павловне, рассказал лаконично:

— Две музы — Елена и Анна

В душе моей. Вам это

странно?

Но два полушарья Вселенной

Я Анной назвал и Еленой.

На вопрос, как удалось запомнить десять тысяч стихов, пусть даже и своих, отвечает с гордостью: «Я общался по меньшей мере с миллионом людей. На них и отточил мастерство и развил, говоря компьютерным языком, громадную оперативную память. И потом, мои произведения легче запоминаются, чем моих коллег. Много ли труда стоит выучить такие строки:

В дорогу выйдя

на поиск рая,

как много видим,

как мало знаем».

Помнит ли вирши киевских собратьев по перу? На этот раз отвечает с иронией: это был бы великий труд. Словно подтверждая известные строки Кедрина «У поэтов есть такой обычай — в круг сойдясь, оплевывать друг друга…», о товарищах по стихотворному цеху отзывается критично: «Они понаиздавали своих книг за счет спонсоров. Но в отличие от меня ни одну никто не продал. Моими стихами унавожен столичный асфальт, как никем! Поэтому меня недолюбливают и не пускают на свои собрания — замечательные и поэтические». Последние слова говорит с издевкой.

Как выяснилось из разговора, коллеги отвечают Винарскому тем же. Одна поэтесса, обиженная отказом Валерия поменяться авторскими книжками (аргументация — что с ней делать, за нее и рубля не дадут), в отместку опубликовала гнуснейшую статью. В другой газете мстительные собраться по перу напечатали материал о макулатуре, которая пылится на прилавках. Речь в нем шла не о Винарском, но на фотоиллюстрации был запечатлен столик с его произведениями.

Когда-то Валерий на телевидении вел передачу под названием «Азбука Винарского», где в прямом эфире демонстрировал свои интеллектуальные способности. Но, по его словам, ее закрыли — властям не нравилось, что он говорил с экрана. Возможность попасть ТВ сегодня исключает: «Нынешней власти мои слова и подавно не понравятся».

На наше будущее смотрит с пессимизмом. Считает, что все происходящее выльется в ужасный национализм. «В этом городе бесконечное количество евреев, которые считают меня антисемитом, бесконечное число мусульман, считающих меня врагом Корана, бесконечно много националистов, видящих во мне врага украинского народа. Сплошное «братство»…

Наша беседа вновь прерывается. В поле зрения моего визави попадает возможный покупатель. Остановился перед столиком, рассматривает миниатюрные книжечки. Завязывается диалог и выясняется, что незнакомец любит поэзию и изучает биографии гениальных людей.

— Вы даже не знаете, как вам повезло, — не моргнув глазом восклицает Валерий, — один из них — перед вами! Назовите любое слово.

— Счастье.

— И когда подрос я,

понял в одночасье:

горе — это просто

умершее счастье…

Мне почему-то стало грустно. И я ушел, чтобы не мешать человеку добывать хлеб насущный. Окончание стихотворения уже не расслышал.