Памятник кутузке



Среди хаоса разнокалибер­ных сооружений, которыми об­ставился в недавние годы наш Майдан, выделяются так называ­емые Печерские ворота — арка, с трудом несущая изваяние архи­стратига Михаила. Инициаторы создания этого монументально­го шедевра, видимо, не подозре­вали, что тем самым увековечи­вают местонахождение давней киевской тюряги.


 


В те времена, когда Печер­ские ворота обозначали проезд с Васильковской дороги в пределы города сквозь Старокиевский вал, рядом с ними (как войдешь — сразу направо) находился ост­рог, окруженный высоким часто­колом. Историограф Киева Ни­колай Закревский в молодости имел возможность рассмотреть его сверху, забравшись на вал. Он увидел деревянное тюремное строение и неудобный двор, раз­деленный на две неравные части: побольше — для мужчин, по­меньше — для женщин. Когда ста­рый острог обветшал, его пере­вели в Печерскую крепость, но при воротах сохранили неболь­шое арестантское помещение – в так называемой кордегардии (ка­раулке) в самой толще вала. Этот каменный мешок освещался дву­мя окошками в кладке ворот, че­рез которые узники с тоской гля­дели на будущий Майдан…


 


Настало, однако, время лик­видации Старокиевских укрепле­ний — и валы начали срывать. Но при уничтожении Печерских во­рот случилась заминка. Генерал-губернатор Левашев торопил Временный комитет по устройст­ву Киева, ведавший работами, а комитетчики жаловались: мол, как же разбирать ворота, когда там зэки сидят?! В конце концов, в апреле 1833 года Левашев изве­стил комитет: «О выводе арестан­тов, помещающихся в означен­ном строении, предполагаемом к снесению, предписано от меня… дабы арестанты сии по сношению с комендантом помещены были в другом строении, какое признано удобным». Летом того же года Печерские ворота исчезли с лица земли — чтобы теперь на их мес­те возродилась декорация быв­шей кутузки.


 


Каторга на бульваре


 


На бульваре Тараса Шевчен­ко, 27, недалеко от площади По­беды, сохранилось массивное старое сооружение казарменно­го вида. Сейчас его занимает Академия адвокатуры Украины. А в прежние времена оно при­надлежало не защитникам, а подзащитным. Именно в этих стенах свыше полутора веков назад разместились так называе­мые «арестантские роты граж­данского ведомства».


 


Их появление стало следстви­ем рацпредложения, которое внес, взойдя на престол, импера­тор Николай I. До его воцарения лиц, замеченных в бродяжниче­стве, надлежало отправлять на поселение в Сибирь. А Николай рекомендовал в каждом губерн­ском городе сколачивать из бро­дяг арестантские роты и привле­кать их к городскому строитель­ству. От этой меры, рассуждал царь, «приобретены будут две главные выгоды: дешевейший способ к устройству губернских городов и к производству разных городских работ и отмена издер­жек на отправление помянутых арестантов и продовольствие их в пути». Иными словами, для мелких преступников создава­лась на местах как бы облегчен­ная каторга.


 


В Киеве арестантские роты сформировались в 1834 году. Спустя пятнадцать лет их переве­ли из прежнего помещения на Подоле во вновь выстроенное здание на бульваре. Отсюда сот­ни арестантов разводились по городским земляным и строи­тельным работам: по будним дням — на весь день, по субботам — до обеда (потом полагалась ба­ня), в воскресенье — выходной. Зимой, когда строительство в го­роде замирало, заключенные си­дели в казармах и потихоньку починяли казенный инструмент.


 


Впрочем, власти пробовали опо­вестить горожан через полицию — не хочет ли кто в холода нанять арестантов для домашних работ за 14 коп. на человека в день. Но частные заказы на «городских каторжников» не поступали. И это понятно: кому охота добро­вольно пускать к себе в дом во­ришек и бродяг?


 


Открытка с видом на «замок»


 


Если перечислить всех изве­стных людей, чей жизненный путь хоть раз да пересекся с Лукьяновской тюрьмой, то набе­рется не одна сотня громких имен. Недаром в «Своде памят­ников истории и культуры» этот объект значится памятником ис­тории. Революционеры и оппо­зиционеры всех поколений, чле­ны многих правительств, жертвы царских и советских репрессий… От тюрьмы не были застрахова­ны и беременные женщины, не­которые из них рожали непо­средственно в заключении, и в стенах «Лукьяновки» появились на свет, к примеру, академик Александр Богомолец и первый редактор «Комсомольской прав­ды» Тарас Костров.


 


Сейчас эта тюрьма, упрятан­ная за послевоенными пятиэтаж­ками, носит будничное название «Следственный изолятор №13». Но в имперские времена она мо­нументально возвышалась над лукьяновской застройкой и громко именовалась «Лукьяновский тюремный замок». Старый корпус тюрьмы, построенный в 1863 году губернским архитекто­ром Михаилом Иконниковым, прекрасно сохранился и исполь­зуется по назначению.


 


«Тюремный замок» считался образцовым учреждением. При желании узники могли даже по­слать на волю открытку с видом на свое временное пристанище, выпущенную киевским издатель­ством Рихерта. Заключенных кормили не только телесной, но и духовной пищей. Вскоре после вселения арестантов была освя­щена тюремная церковь во имя святого терпеливца Иова, а в 1864-м раввин Евсей Цуккерман добился открытия при тюрьме еврейской молельни.


 


Зэк Луначарский


 


Разное бывало в истории «Лукьяновки», но, пожалуй, са­мый безалаберный и приятный для ее обитателей период длился в 1900-1902 годах. В это время начальник губернской жандарме­рии генерал Новицкий насажал полную тюрьму «политических», хватая направо и налево участни­ков подозрительных собраний. Многих приходилось вскоре вы­пускать, среди них была масса молодых интеллигентов, детей важных родителей. Надзиратели не рисковали связываться с за­ключенными: мало ли на какие неприятности можно потом на­рваться. В результате внутри тю­ремных стен царила полная сво­бода, камеры были открыты на­стежь, и «политические» ходили к друг другу в гости, читали сосе­дям лекции или гуляли во дворе. Советский нарком просвещения Анатолий Луначарский, отсидев­ший здесь полтора месяца в 1900-м, вспоминал, что даже тя­готился такой вольницей и требо­вал от надзирателя запереть его в камере от незваных гостей: «Я в одиночном заключении, могу же я хоть немножко бывать один и почитать!» Впрочем, либераль­ные тюремщики доигрались до того, что в августе 1902 года 11 агентов газеты «Искра» во главе со знаменитым революционером Николаем Бауманом совершили дерзкий побег из «Лукьяновки». Только тогда своеобразному ре­жиму был положен конец.