За четвертную в месяц

 

Изучая мемуарную литературу, можно обнаружить любопытные сведения о том, каковы были минимально необходимые расходы для студента университета Св. Владимира в Киеве во второй половине XIX века. Речь идет о тех, кто успешной учебой освободил себя от платы за обучение, но не имел ни лишних денег, ни родных в городе, у которых мог бы жить. Так вот, за квартиру (точнее, за «угол») такие студенты платили от 5 до 9 рублей в месяц. Умеренное питание стоило за тот же месяц от 7 до 10 рублей. До пяти рублей расходовалось на сахар, чай, бытовые затраты и т.п., еще рубля три следовало предусмотреть на непредвиденные расходы (к примеру, посещение театра). Итого в месяц набегало 20 – 25 рублей. В эту сумму не входили затраты на пополнение гардероба. Таковыми, впрочем, далеко не каждый себя обременял, и внешний вид студентов с непривычки поражал посторонних зрителей удивительными фасонами одежды и обуви, раздобытой где попало и порой кустарно «отреставрированной».

Вот студенческий «пассив». А откуда же брался «актив»? Основным источником студенческих доходов были в те времена частные уроки, «натаскивание» гимназистов и гимназисток из обеспеченных семей. Репетиторство приносило от 6 до 15 рублей в месяц с одного ученика. Следовательно, студенту приходилось набирать сразу несколько уроков и регулярно мерить шагами весь Киев из конца в конец. Но, невзирая на неудобства и потерю времени, уроками дорожили, поскольку кушать хотелось всем и конкуренция на этом «рынке» была значительной. Иногда положение регулировалось студенческим товариществом. Если кто-то из особенно удачливых находил себе слишком много учеников, его заставляли поделиться уроками с нуждающимися коллегами.

Разные сложности приходилось терпеть до тех пор, пока выпускник не получал на руки диплом. А тогда уж понесенные лишения должны были оправдаться, потому что лиц с высшим образованием в империи имелось не так уж много. При желании дипломированный специалист всегда мог найти место в казенной или частной фирме. Правда, для окончания высшей школы надо было еще сдать необходимые зачеты. Не всем это удавалось вовремя. Но «хвостисты» могли сколько угодно времени оставаться студентами, пока не рассчитывались за академическую задолженность. Те, кому позволяло материальное положение, порой числились в университетах до седых волос – отсюда выражение «вечный студент»…

 

«Типы студентов» от Кадулина

 

Хорошая вещь – литературные источники, но у нас есть возможность и наглядно представить себе, как выглядело киевское студенчество лет сто назад. Этой возможностью мы обязаны одному из талантливейших карикатуристов того времени – Владимиру Федоровичу Кадулину.

Благодаря киевскому издательству «Рассвет» Кадулин растиражировал свои рисунки в виде цветных открыток. Коллекционеры насчитывают порядка двух сотен подобных карточек, выпущенных в 1911-1915 годах. Здесь были и бытовые, и забавные пасхальные рисунки, но львиная доля открыток Кадулина пришлась на серии «Типы студентов», «Типы курсисток», «Типы гимназистов».

Меткая наблюдательность автора просто поразительна. Его «типы» преподносились в разных, так сказать, «номинациях». Вот варианты по специальностям: обстоятельный рыжебородый студент-физик в пенсне, растрепанный математик с расчетами под мышкой, скромный трудяга медик, наутюженный лопоухий юрист… Вот «национальные типы»: здоровенный краснолицый украинец, юркие евреи, вальяжный поляк с папироской, жгучий брюнет с огромным носом – «член кавказского землячества»… Но, пожалуй, самые остроумные сюжеты посвящены бытовым коллизиям – квартирному вопросу, беготне по урокам, ночным очередям театралов за дешевыми билетами и т.п. В некоторых случаях быт как бы превращается в «практику по специальности». К примеру, воспитанник медицинского факультета хирургическими стежками зашивает штаны, теорию финансового права студенты изучают в очереди в ломбард, а проблему равновесия тел в пространстве – хватаясь подшофе за фонарный столб…

Быть может, Кадулину удалось разглядеть все это благодаря тому, что и он побывал в той же шкуре. В нашем городе 21-летний художник оказался в 1902 году, после того как начал получать творческое образование в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Доучиваться он решил в Киевском художественном училище. Его приняли на соответствующий курс. Но буквально с первых же дней Кадулин, несмотря на дворянское происхождение, столкнулся с материальными неурядицами. Дошло до того, что он попытался… «стрельнуть» небольшую сумму у директора училища, направив ему официальное прошение: «В настоящее время я поставлен в очень скверное положение – у меня нет не только денег на краски, холст и т.п., но нет (и негде достать, т.к. живу в Киеве недавно и почти не имею знакомых) на более существенные нужды. Почему я обращаюсь к Вашему Высокородию с просьбой помочь мне, давши заимообразно 10 руб.». Директор, почтенный академик архитектуры Владимир Николаев, видимо, сначала обомлел от такой наглости, а потом наложил стандартную резолюцию «Нет средств»…

Владимир все же дотянул в училище до 1905-го, но затем (отчасти опять же из-за денежных проблем) сорвал сдачу экзаменов, и его отчислили «по причине непосещения». Так он и не смог доучиться. Однако и без этого Кадулин довольно скоро прославился на весь Киев.

Первый взлет популярности карикатуриста пришелся на период сразу после первой русской революции 1905 года. Пресса тогда на время вырвалась из цепких объятий цензуры. Появились политические карикатуры, не щадившие даже высоких чиновников. Владимир Кадулин создал множество сатирических рисунков, в которых острота сюжета сочеталась с отменным мастерством и портретной узнаваемостью персонажей. Его работы были буквально нарасхват; исследовательница политической графики старого Киева Евгения Демченко насчитала чуть ли не десяток изданий, в которых сотрудничал художник. Надо сказать, что даже в условиях относительной свободы не рекомендовалось подписывать карикатуры настоящим именем, поэтому Владимир Федорович чаще пользовался прозрачным псевдонимом «К. Дулин», иногда – «Вольдемар К.»; была у него про запас и вымышленная фамилия – Наядин.

Вскоре, однако, Столыпин подкрутил гайки, и «вольности» сатириков начали умерять увесистыми штрафами. Художнику пришлось искать другие сюжеты. И тогда-то Владимир Кадулин взялся за живописание быта учащейся молодежи… К сожалению, после 1917 года мы не имеем о нем сведений. Зато его уморительная графика дошла до наших дней и стала поистине бесценной иллюстрацией к истории киевского студенчества.