Маленький фельетон

Бал, бал-маскарад, просто маскарад, семейно-танцевалный вечер, просто танцевальный вечер и елка, елка, елка в квадрате, елка в кубе, елка в «энтой» степени, как говорят математики, любящие ломать и свои и чужие головы. А толпа? Толпа регулярно напивалась и на балах, и на маскарадах, и на елках, и больше всего, кажется, на семейных вечерах. Вы, конечно, за это время везде побывали. Поскучали в купеческом, повинтили в дворянском, поплясали у Людвиковского и побезобразничали в «Шато». Люди, искусившиеся в праздничных развлечениях, отдают предпочтение последнему. «В дворянском — говорят они, — цирлих-манирлих, в купеческом — цирлих-манирлих унд ганц аккурат, а в «Шато» — ни цирлих, ни манирлих, а просто скандалирлих». И подобно тому, как у Соловцова царит Madame Sans-Gene, в «Шато» задает тон Madame Sans-Facon, у которой, по русскому обычаю, не одна душа нараспашку. А в этом, надо полагать, настоящее веселье и заключается.
Вы, кроме того, разумеется, также встречали Новый год, желали другу и недругу нового счастья и от них получали такие же пожелания, и вам тем легче было расточать такие великодушные пожелания, что это не налагало на вас никаких обязанностей помочь добиться ближнему этого нового счастья. И в тот момент, когда народился Новый год, все вы были ужасно добры, бесконечно добры… Ну а на Новый год вы, может быть, ордена не получили и двухсот тысяч не выиграли, но зато уж непременно делали визиты добрым знакомым и непосредственному начальству.

Новогодние визиты! Когда-то в этом слове для молодых людей было чертовски много поэзии. Это значило всюду, где есть мало-мальски интересные Машечки, Катечки, Верочки и Леночки, являться во всеоружии безукоризненно сшитой фрачной пары и ослепительных перчаток и победить слабое сердечко Машечки, Катечки, Верочки и Леночки. Но это было так давно! С тех пор как неотразимые фраки уступили место скромным сюртукам, новогодние визиты утратили огромную дозу своего обаяния в глазах молодых людей, и за ними остается только одно то преимущество, что в этот день новогоднему визитеру простительно и даже обязательно поглупеть, по крайней мере, на триста процентов… Визитеру разрешается забыть на этот день все общеупотребительные обороты русской речи, за исключением следующих: «Дома?» — «Мое почтение!» — «С Новым годом, с новым счастьем!» — «Отличная погода!» или «Ужасная погода!» — и «Честь имею кланяться!». Следовало бы кому-нибудь придумать «Руководство для новогодних визитеров, или Новейший усовершенствованный способ поглупеть в двадцать четыре часа». Рекомендую туземным писателям серьезно подумать об этом. Можно нажить порядочные деньги.
Впрочем, всякий, кому в тягость принимать новогодних визитеров и выслушивать их глупости, может легко избавиться от этой напасти. Для этого существует простое средство. Надо только прибить на дверях карточку с надписью «У меня в квартире дифтерит!» или «Здесь свирепствует скарлатина!». Будьте уверены, что никто к вам с визитом не явится, разве одни только члены киевского «Общества борьбы с заразными болезнями», потому что их никаким дифтеритом не испугаешь…

(«Киевское слово», 3 января 1895 г.)

Визиты сделаны, колода сдана

Одна почтенная старушка, в незапамятные времена проживавшая в Липках, наутро первого января объезжала соседей новогодними визитами. Как правило, в такое время гости не являлялись в дом, а лишь оставляли визитную карточку. Эта процедура была поручена повару Слиридону, который сопровождал старушку, наряженный лакеем. Он должен был прихватить со старушкиного комода пачку визиток, да второпях обознался. Под конец объезда хозяйка спросила Спиридона: «Ну что, всем ли хватило карточек?» — «Хватило, барыня, вот еще двойка трефовая осталась!».

Кому праздник, а полиции — суровые будни

В последние дни 1898 года киевские обыватели готовились к приятным праздникам. Но местной полиции было не до отдыха. И киевский полицмейстер Вячеслав Цихоцкий издал специальное предпраздничное распоряжение, коим предложил «приставам и всем чинам полиции принять надлежащие меры к поддержанию в городе порядка, спокойствия и общественной тишины». Прежде всего, правоохранительные органы обязывались вести бдительное постовое наблюдение. Городовых предупредили, что «за пьянство и отлучку с постов они будут исключаться со службы». Для контроля их добросовестности каждую ночь, в разные часы, назначались специальные надзиратели. Всем киевским дворникам вменялось в обязанность проверять, чтобы в квартирах горожан, ушедших веселиться, не хозяйничал никто посторонний. На всякий случай полицмейстер предостерег дворников, что «за каждую допущенную кражу они будут привлекаться к ответственности». Особые дежурные дворники должны были совершать уличные обходы, и им предписывалось «ходить на дежурстве не посередине улицы, а по тротуару вдоль домов, порученных их надзору, в вечернее и ночное время наблюдать за проходящими с ношами, подозрительных лиц задерживать и передавать постовым городовым, подзывая свистком и соседних дворников». Надлежало также «следить за своевременным закрытием трактирных и питейных заведений и за правильностью праздничной торговли… К празднику Рождества Христова приказать дворникам обмыть трубы, колонки, столбы, ворота, ставни нижних этажей и окна, содержателям магазинов предложить обмыть вывески, окна, двери, ставни и фасады магазинов. По окончании предпраздничного торга… очистить от мусора, бумаги и отбросов базары, площади, тротуары, убрать их и привести все в чистый, благоустроенный, праздничный вид». Дабы ничто не омрачало новогодний пейзаж, предлагалось «нищих с улиц забирать и отправлять в участки. Разносчиков и торговок с Крещатика удалять, упорствующих задерживать… Грязных и рваных извозчиков не допускать к стоянке на Крещатике, а особенно неисправных отправлять в участки, снимать жестянки (номера — М.К.) и составлять протоколы». Чтобы успешно выполнить все эти нелегкие функции, обычного дежурного состава не хватало, посему полицмейстер распорядился «к наружной службе привлечь всех решительно надзирателей, в том числе паспортных и занимающихся в канцелярии».

На каждого киевлянина, даже неграмотного по две с половиной открытки

Когда Киев вступил в XX столетие, была опубликована любопытная статистика. Оказалось, что число разнесенных по городу поздравительных новогодних открыток превысило 600 000. Киевское население, кстати, в то время насчитывало 260 тысяч жителей, причем количество грамотных не достигало и 60%. А городской штат письмоносцев составлял всего сорок человек. Специально для разноски новогодних поздравлений почтовая контора наняла еще 25 желающих. И такая сравнительно небольшая команда уже 4 января доставила все открытки — в среднем свыше двух тысяч штук на одного разносчика в день. Это при том, что самые большие здания не превышали 5-6 этажей, а ходить приходилось в основном по заснеженному городу между одно-двухэтажными домиками. Накануне же производилась сортировка, за которой почтальоны просидели всю новогоднюю ночь. А жалованье получал тогда письмоносец — 18 рублей в месяц.