В 1898 году во главе Киевской, Подольской и Волынской губерний поставили нового генерал-губернатора Михаила Драгомирова. Почтенный генерал был неравнодушен к историческим вопросам, и его давний приятель – профессор университета Владимир Антонович – склонил начальника края вплотную заняться древними киевскими наименованиями. В сентябре того же года у генерал-губернатора собралась группа знатоков и любителей старины, среди которых, кроме Антоновича, были такие известные историки-краеведы, как Николай Петров и Владимир Щербина. Их встреча прошла вполне плодотворно. Намеченные соображения «о желательности восстановления некоторых древних наименований отдельных урочищ и пунктов в г. Киеве» вкупе с рекомендациями «о присвоении некоторым улицам и проездам г. Киева новых, исторически обоснованных названий» были надлежащим образом изложены и от имени самого Драгомирова переданы киевскому губернатору Федору Трепову «для дальнейшего направления дела в установленном порядке». Попросту говоря – для того, чтобы губернатор направил эти материалы в Городскую думу, которая и должна была претворить рекомендации в конкретные решения.


«Отцы города», конечно, не могли просто так отмахнуться от предложения, исходящего от начальника края. Довольно скоро – месяца через два – городской голова Степан Сольский доложил губернатору, что для «предварительного обсуждения» поставленных вопросов Дума создала специальную комиссию, которую возглавил член городской управы Алексей Розов – профессор Духовной академии по кафедре гражданской истории. Казалось бы, с таким председателем комиссия быстро займется возрождением киевской старины.


Увы, не тут-то было. Когда через два с лишним года губернатор вспомнил о проблеме древних названий и поинтересовался, что же сделала комиссия, из Киевской думы ему ответили: мол, один член комиссии помер, другой выбыл, так что председатель пока занимается ее пополнением. А еще через год в ответ на очередной запрос новый мэр Василий Проценко информировал, что за все это время господин профессор Розов сумел собрать комиссию на заседание всего один раз, да и то «в этом собрании она выяснила дело лишь с отрицательной стороны», то есть ряд предложений вычеркнула. Подтвердилась характеристика Розова, данная ему одним газетчиком: «Человек с хорошими принципами, но слабохарактерный и не энергичный».


Словом, Проценко доложил наверх о созыве нового состава думской комиссии. Ее членам тоже нужно было время на раскачку, однако в октябре 1904 года – «всего-то» через шесть лет после того, как началось дело, – городской голова радостно известил губернатора: «Я обратился с запросом о положении дела о древних названиях и урочищах к председателю комиссии, гласному И. А. Сикорскому, который сообщил мне, что комиссия уже закончила свои действия и в скором времени он созовет комиссию для подписи протокола».


Как вы думаете, сколько длилось это «скорое время» для того, чтобы председатель и два члена комиссии подписали протокол? Правильно, каких-то пару лет. И вот, наконец, в сентябре 1906 года многострадальный доклад о восстановлении древних названий был оглашен на заседании Городской думы. Докладчиком был председатель комиссии Иван Сикорский. Теперь мы его знаем прежде всего как отца знаменитого авиаконструктора Игоря Сикорского, а в те времена он был известен в городе как видный общественный деятель и… профессор-психиатр.


Доклад предусмотрительно начинался словами: «При кажущейся с первого взгляда простоте, задача комиссии в действительности оказалась сложной и нелегкой. Этим объясняется продолжительность работы комиссии». Далее следовали конкретные предложения, разделенные на две группы. Первая, из 25 пунктов, включала те изменения названий, которые «вполне необходимы и их следует сделать». Вторая, из 4 пунктов, – те, что «представляются трудно осуществимыми и в то же время менее важными».


Что же, в конечном счете, вошло в список необходимых перемен? К примеру, кварталу Большой Житомирской улицы между Михайловской площадью и перекрестком с улицей Владимирской комиссия решила дать особое название «Владимиров вал». Пешеходный спуск от сквера у Андреевской церкви по склону Владимирской горки рекомендовали окрестить «Вздыхальницей». Настоятельно предлагалось вернуть Фроловской улице ее исконное имя «Черная Грязь». Ряд предложений касался правильного написания названий некоторых улиц: Желянская, а не Жилянская; Почайнинская, а не Почаевская; Несторовская, а не Нестеровская. На исторических местах надлежало установить таблички с их названиями: «Кудрявец» и «Кожемяки», «Шевский двор» и «Батыевы ворота». Наконец, Крещатицкую площадь (она же Думская, – нынешний Майдан) следовало «назвать старинным наименованием Козье Болото, где действительно было болото в свое время».


Напоследок осталось только привести постановление Киевской думы по этому докладу. Оно уместилось в одной строчке: «Дума определила: доложенный доклад принять к сведению». На этом столь долго решавшийся вопрос по сути был закрыт. Любители киевской старины вздохнули и промолчали. А вот журналисты не церемонились. Один из них посвятил почтенному психиатру Ивану Сикорскому такие строки: «Председатель анекдотической комиссии по восстановлению древних названий улиц города Киева, каковая комиссия с психиатрией ничего общего, по-видимому, никогда не имела, но предполагала все-таки под председательством психиатра выполнить свою историко-археологическую миссию и… погибла во мраке неизвестности».