Доподлинно известно, что планировка в технике киевских срубов — древнейшей славянской практике строительства жилищ — широко использовалась на раннем этапе развития архитектуры Среднего Приднепровья праславянами — сколотами. Реконструкция и многочисленные археологические работы, проведенные замечательным советским исследователем академиком Б. А. Рыбаковым, помогают установить подлинность облика как жилых, так и хозяйственных сооружений той эпохи. Как правило, избы (жилые дома) начальной славянской поры представляли собой достаточно скромное с виду жилище, в плане расположенное правильным вытянутым прямоугольником, четко ориентированным по четырем сторонам света. Избы были спланированы так, чтобы дать возможность солнечному свету  освещать внутренние сооружения.
 Планировка любой жилой постройки, как и всей усадьбы, прежде всего основывалась на представлениях славян о системе мироздания, частью которого они себя считали. Дом, по их мнению, был микрокосмом в системе макрокосма, а потому спланирован он должен был быть так, чтобы наилучшим образом соответствовать требованиям этой системы.
Как правило, жилища древних славян делились на два типа: первый — это полуземляные сооружения, врытые в землю на 0,5-1 м, размером 4,5х6 или 4,5х7,5 м. Мощные дубовые опоры разделяли здание на две половины, а достаточно скромная глиняная печь в плане находилась в центральной либо боковой части избы. Такой вид обогрева назывался топкой «по-черному», так как, помимо тепла, внутреннее пространство наполнялось едким дымом. Вход в избу такого типа находился в западной части строения и располагался в плане по центру либо близко к нему. Подобное расположение входной двери было достаточно удобным и позволяло хорошо проветривать помещение, избавляя его от сырости и печного дыма. Сама дверь набиралась из хорошо подогнанных дубовых досок, скрепленных коваными петлями. По всей протяженности внутреннего помещения в его центральной части находились подпорные столбы-«рожаницы» с укосообразными подпорками — прилегающими к потолку, нередко украшенными на концах головами коней и сплошь покрытыми резьбой.
Интерьер жилища планировался так же скромно: дубовые лавки-лежанки располагались около стен, в правом восточном углу обязательно находился алтарь для утренних и вечерних молитв, а также всевозможных домашних жертвоприношений. Без такого ритуального атрибута не обходилась ни одна славянская семья.
Второй тип избы представлял собой более сложную наземную конструкцию. Проектировалась она в две камеры-клети, соединенные по технике сруба. Порой размеры одной клети достигали 5х7 м, вторая же была совсем небольшой, приблизительно 3х4 м. Основой для них служили подпорочные столбы, равномерно размещенные по краям строения. Отапливалась такая изба небольшой полусферической печью, которая иногда топилась «по-черному», но чаще имела дымоход. Эти несложные конструкции, претерпев небольшие изменения, сохранились в качестве основы для постройки жилищ древнего Киева, да и всей Киевской Руси вплоть до XIII в. Принадлежали они среднему классу и неимущим — то есть смердам, холопам и закупам. Более зажиточные слои населения древнеславянских городов — посадские ремесленники, строители, золотых и серебряных дел мастера, кожевенники, плотники и другие — со временем стали расширять не только свои дома, но и усадьбы целиком, широко применяя уже упомянутую технику, вошедшую в историю градостроительства под кратким названием «рубка клетью». Избы проектировали и рубили, создавая сложные конструкции с украшенными резьбой переходами, красным крыльцом, порой в два, три и даже четыре этажа. При этом первый этаж всегда был хозяйственным, остальные — жилыми.
Обратимся теперь к не менее интересной теме застройки славянской усадьбы. Большие древнерусские города, такие как Киев, застраивались по радиально-кольцевой системе. Их застройка имела усадебный характер, а плотность ее была значительно меньшей, чем в аналогичных городах Западной Европы.
Помимо избы, в хозяйстве обязательно были хлев и амбар, небольшая конюшня, расположенные либо вплотную к «глухим» стенам избы, либо немного поодаль. Особенное внимание каждый хозяин уделял удобству ведения хозяйства, поэтому каждая древнеславянская усадьба имела свой внутренний двор, а все постройки были как бы подчинены его центру. К тому же для безопасности на улицу зачастую выносились «глухие» стены, и лишь на верхних этажах можно было увидеть небольшие продольные слюдяные окна.
Все пространство двора, в особенности ту его часть, которая выходила на улицу, обносили крепкой изгородью из частокола высотой в полтора, а то и в два человеческих роста. Следует отметить, что такие меры предосторожности были вынужденными, ибо защищали семью от различного рода посягательств, от набегов кочевников и проказ подвыпивших гуляк и «татьбы», то есть разбоя или воровства.
Хаотично ни одно древнеславянское поселение, никогда не застраивалось и не планировалось. В центре каждого славянского града (Киев здесь — не исключение) располагались детинец и святилище, посвященное культу Рода — Святовита. Детинец хорошо укреплялся и играл роль цитадели. Невдалеке от него находились жилища волхвов и избранных на вече князей, от них тянулись усадьбы родовичей, составившие первые киевские улицы, которые образовывали пределы древнего города Владимира. А ведь от него, собственно, и берет начало древняя столица.
Деление Киева на верхний и нижний город также имело немаловажное значение, так как основная, ремесленная, часть населения к Х веку была сосредоточена на древнем Подоле, где, судя по имеющимся археологическим и летописным данным, была создана широкая сеть амбаров и складских помещений для различного рода товаров, привозимых заморскими купцами или поставляемых из других славянских земель. По примеру Киева застраивался Новгород со своими знаменитыми Софийской и Торговой сторонами; так же планировались окраинные грады-форпосты Киевской Руси; древняя Лтава, что на Ворскле, — яркий тому пример.
Таким образом, сама жизнь продиктовала острую необходимость в «комплексном» подходе к проектированию и строительству каждого славянского жилища. Задачи, которые приходилось при этом ставить и решать, имели специфический характер, так как были напрямую связаны с единственным применяемым в то время строительным материалом — деревом (сосной, реже березой и дубом).