В декабре прошлого года жителей Липок встревожил огонек электрической лампочки на втором этаже старинного особняка по улице Шелковичной, 17/2. Неужто продали? Раньше они могли пройти мимо дома, заглянуть в мутные от пыли окна — и, ничего не увидев, запастись сюжетами для фантазий. Для старожилов он — символ неумолимо уходящего времени: кинешь второпях глазом — обветшал, но стоит-таки. И крыша прохудилась, и ледяные сосульки, срываясь с нее, уносят за собой добрый слой фасадной краски, и дубовые двери подточили младшие обитатели планеты нашей, а стоит ведь…
Между тем тот самый огонек на втором этаже предвещал перемены. В предновогодний месяц в «Шоколадном домике», прозванном так жителями столицы за характерный цвет фасадов и рустовый рельеф, напоминающий плитку молочного шоколада, кипела работа. «Здесь даже строймусор старожил. Его оставили в 1986 г. реставраторы, с тех пор так и лежал, — рассказывает Татьяна Скирда, директор детской картинной галереи, что с конца 1980-х де-юре значится в домике. — Вовремя подоспели волонтеры, которые в режиме трудовой экскурсии помогли со всем этим справиться. Много было споров, но решили открываться».
Так что 17 февраля 2010 года «Шоколадный домик» распахнул свои двери для посетителей. В трех залах Модерн, Белом и Русском на фоне резных орнаментальных подоконников размещается экспозиция детских работ 1980-х годов. Хранители галереи для воссоздания истории разыскивают авторов картин. Ищут и брачевавшихся здесь, чтобы поделились фотографиями, ведь с 1960 по 1983 г. дом был центральным ЗАГСом. Фотографии «шоколадных» мужей и жен помогут прояснить многие архитектурно-исторические метаморфозы, происходившие с домиком.
Как выглядел особняк в роли дворца бракосочетаний, мало кто помнит. Старожилы-очевидцы рассказывают, что «Шоколадный ЗАГС» пользовался популярностью у партийной элиты, рабочие с крестьянками здесь не расписывались. Ну а для передумавших невест, в последнюю минуту решивших сбежать из-под венца, выходом служило большое окно на первом этаже, женихи же уходили… за букетом.
Историческая справка, которую экскурсоводы собирают с миру по нитке, гласит, что «Шоколадный домик» некогда принадлежал купцу 1-й гильдии Семену Могилевцеву. Ольга Друг в «Киевском альбоме» (Исторический альманах. Выпуск 6) пишет, что в 1899 г. тогда еще на улице Левашовской часть земли в 321 кв. саж была продана купцу Могилевцеву бароном Владимиром Августовичем Икскюль-Гильденбандом. Примерно в тот же период (1901–1905 гг.) на соседних участках шло строительство: особняка в стиле венецианских палаццо для Могилевцева по проекту В. Николаева и доходного дома в готическом стиле для Икскюль-Гильденбанда (проект М. Вишневского). Дома и сейчас стоят, плотно примыкая друг к другу, правда, с одной разницей: бывший доходный дом по нынешней Шелковичной, 19 скрыт от глаз не только реставрационным полотном, — он в частной собственности. Жены и детей у Могилевцева не было. Для кого же строил он дом, да еще и нежилой? Народная молва ответ, безусловно, нашла: особняк строился для тайных встреч со знатной и, как того требуют рыцарские романы, замужней дамой. Эта версия вполне правдоподобно объясняет богатую стилистику особняка, каждая из комнат которого выполнена, так сказать, в угоду возлюбленной в разных стилях.
Но есть и другая версия, более утилитарная: особняк строился для торжественных приемов и времяпрепровождений, между которыми обсуждались и дела государственной важности, поскольку Могилевцев многие годы избирался гласным городской думы, директором-казначеем городского кредитного общества, председателем киевского биржевого комитета.
Анфиладная, то есть сквозная, планировка как нельзя лучше подходила для приемов: за каждой дверью гостей ждала смена стилей, а значит, и впечатлений. Важные персоны поднимались по белоснежно-мраморной лестнице, кованое ограждение которой выглядело лаконично и даже воинственно. Выполненные по особой технологии пескоструйные витражи, чем-то напоминающие современное матовое стекло, создавали легкий полумрак. Строгость ампира прерывалась игривостью арабесок Мавританского зала.
Восточная вязь переходила в нежное французское барокко Белого парадного зала, либо сменялась на бордо ренессансной столовой. К слову, в последней была потайная дверь, которая предназначалась для челяди: чтоб под ногами у господ не путалась. Трапеза обычно заканчивалась клубами по интересам: барышни — налево (в будуарную комнату в стиле модерн), юноши — направо (в курительную с балконом и лестницей в палисадник).
Зал в стиле модерн примечателен этническими орнаментальными мотивами: в настенной живописи соседствуют полуэкзотичные цветы и маки. На витражах ирисы (излюбленные цветы модернистов) граничат с васильками.
«Когда мы сюда пришли в 1983 году, то недосчитались витражей, — комментирует научный руководитель реставрации особняка (1983–86 гг.) Виталий Шкляр. — Где они и были ли вообще — трудно сказать, ведь логика анфилады вполне приемлет два витража. С другой стороны, «женская комната», по своему интерьеру располагающая к задушевным беседам, подразумевала камерность, которую вполне могли создавать витражи. В этом случае их должно было быть больше. Два оставшихся потрескались и в некоторых местах раскололись. Скорей всего, эти увечья со времен шахматного клуба. Когда-то здесь была шахматная секция дворца пионеров, а дети, сами понимаете…».
Реставрация началась в 1983 году. Буквально через две недели после Мариинского реставраторов перекинули на «Шоколадный домик». Особняк был на балансе Совета Министров, и готовили они его «под себя», но ко власти пришел известный своими проверками Андропов, и реставрацию экстренно свернули. К этому времени в Киев приехал знаменитый гроссмейстер Карпов. Он и пожаловался Щербицкому: дескать, шахматных секций в городе не хватает. Щербицкий распорядился отдать особняк под одну из них.
«Шоколадный домик» представлял собой безусловную архитектурную ценность. Для того чтобы внести его в реестр памятников архитектуры и возобновить реставрацию, Виталий Шкляр нашел нужных людей, но в 1986 г. на половине проделанной реставрационной работы объект перестали финансировать.
Архитектор Виталий Шкляр здесь, как дома. Делится впечатлениями, опытом: «Зеркало в Белом зале хотели заменить, но в Советском Союзе для его отлива не нашлось ванны нужного размера. Может, и хорошо, что оставили старое. Как там по фен-шую? Зеркало сохраняет былую энергетику? Перед ним, между прочим, еще Могилевцев красовался. Если присмотреться, то в обрамлении увидите лепные головы овнов — есть сведения, что под этим знаком родился Могилевцев. А подоконники резные в Русской комнате?! Сколько проработал — таких не видел. Или лепнина в том же Русском, образец орнамента по желанию купца с юбилейной царской пятирублевки позаимствовали», — говорит Шкляр.
Полы в Белом зале (во время последней реставрации делали мастера киверецкого завода художественного паркета) корреспондируются с узором лепнины потолка. Их где линолеумом, а где рубероидом прикрыли от острых дамских каблучков. Хранители домика сетуют — чтобы показать полы, нужно настелить на них специальное профилактическое покрытие, но пока этот вопрос не решен.
А «Шоколадный домик» обрастает легендами, правда переплелась с выдумкой. Мол, была в этом доме полумифическая комната в японском стиле… А в Белом зале располагалась коммунальная квартира работников академии наук… богатую же библиотеку Могилевцева сожгли большевики… Русский зал Каганович приказал перекрасить в черный цвет…
Пока историки и искусствоведы разбираются, где быль, а где небыль, «Шоколадный домик» манит к себе посетителей.