Методика, предлагаемая ученым, носила непривычный характер для реакционной николаевской эпохи, когда учеников нещадно секли розгами, растили эдаких солдафонов, которые слепо повиновались старшим и зубрили непонятное под страхом публичной порки. К тому же Николай Иванович выступил за отмену сословного подхода в образовании, когда только дети высших слоев могли получить приличное образование. Остальные, по мнению николаевских чиновников, должны были обучаться в начальных школах, которых было совсем немного. Вскоре со статьей ознакомился сам министр просвещения Норов, предложив Николаю Ивановичу занять должность попечителя Одесского учебного округа. 3 сентября 1856 года последовал высочайший указ, и Николай Иванович направился на украинские земли, в Южную Пальмиру, где в течение двух лет значительно поправил дела учебного округа, а главное, создал на базе Ришельевского лицея Новороссийский университет, точнее, сделал все возможное для скорейшего его открытия, полностью обновив учебные кабинеты (в особенности — кабинеты минералогии и химии).

18 июля 1858 года Николай Пирогов назначается попечителем Киевского учебного округа. Его выдворению из Одессы содействовало то обстоятельство, что старые, еще николаевской реакционной закалки учителя округа обвинили ученого в “излишнем либерализме”. “Вне сомнения, и отцы, и общество должны заботиться о будущности детей; но это право ограничивается обязанностью развивать всецело и всесторонне все благое, чем наделил их Творец. Другого права нет, да и быть не может без посягательства на личность. Она одинаково неприкосновенна и в каждом ребенке, и в каждом взрослом”, — таким было кредо Пирогова-педагога.

Гуманист Пирогов мечтал, чтобы доступ к образованию получили все дети. Причем независимо не только от сословий, но и от национальности. Николай Иванович много содействовал становлению начального образования — области, запущенной настолько, что во множестве селений отсутствовали даже элементарные школы первой ступени. Так впервые в истории России в Киеве при Пирогове открылись первые воскресные школы. Случилось это в 1859 году. Находясь в Киеве, Николай Иванович добился открытия медицинской клиники университета. Николай Пирогов и здесь не оставлял медицинской деятельности, хотя делал это неофициально. Иногда он оперировал в клинике профессора Караваева, проводил показательные вскрытия в анатомическом театре, руководил практикой студентов-медиков, давал ценные указания.

Вот что пишет уже в наши дни директор Национального музея медицины Украины Александр Грандо: “Николай Иванович был очень требовательным и строгим хирургом, и заслужить его похвалу было нелегко. О Караваеве он говорил: “Иду к Караваеву полюбоваться филигранностью его операций”. На этом факте в Национальном музее медицины в Киеве создан уникальный в своем роде интерьер “Операционная Караваева”, где оперирует Караваев и наблюдает за ходом операции Пирогов. Фигуры этих двух выдающихся хирургов настолько натуральны, что воспринимаются не только многочисленными посетителями музея, но и специалистами известного Лондонского музея восковых фигур мадам Тюссо как живые. Хотя мы их не копировали и наши фигуры не из воска” (цитирую по статье в газете “Зеркало недели”. — Авт.).

В эпоху Пирогова-попечителя очень сильно притеснялись поляки и евреи. О том, как Пирогов, невзирая на протесты реакционеров, помогал и тем, и другим, свидетельствуют воспоминания одессита Александра де Рибаса, между прочим, прямого потомка адмирала Иосифа де Рибаса, — основателя Одессы. Вот что он писал в 1913 году о временах, когда в Одессе жил известный общественный деятель и богач Абрам Бродский. “Бродский был убежденным сторонником ассимиляции евреев с русскими. Однажды, в 1861 году, к нему обратился из Киева тамошний попечитель учебного округа Николай Иванович Пирогов, сохранивший после краткого пребывания в Одессе глубокую духовную связь с нашим городом и его лучшими представителями. Пирогов написал Бродскому, что еврейское студенчество Киевского университета Св. Владимира терпит острую нужду, что предстоят увольнения за невзнос платы и что киевские евреи недостаточно состоятельны, чтобы поддержать своих единоверцев. Вся надежда была на помощь со стороны еврейского общества Одессы, к которому Пирогов по старой памяти и обращается.

Абрам Маркович не замедлил ответить Пирогову, но так ответил, что Пирогов усмотрел в письме Бродского не простую отписку, а целое profession de foi по еврейскому вопросу. По желанию самого Пирогова, письмо это было напечатано в одесских и киевских газетах в 1861 году.

Вот главные его строки: “Было бы согласнее с требованиями настоящего времени, если бы люди состоятельные помогали бы людям нуждающимся без различия вероисповедания. Желательно было бы, чтобы еврейское общество сделало пожертвование в пользу недостаточных студентов вообще, а не одних студентов евреев. Это было бы новым шагом к уничтожению той исключительности, которая служила и до сих пор служит преградой для русских евреев к более искреннему и тесному сближению со своими русскими согражданами.

Большинство евреев уже начинает ценить в человеке человека; поэтому оно способно желать и делать добро своим согражданам без различия вероисповедания”. В дополнение к своему письму Бродский выразил Пирогову готовность принять на свой счет содержание двух недостаточных студентов Университета Св. Владимира: одного из христиан, а другого из евреев — в течение пяти лет, выдавая на каждого по 200 рублей в год.

Письмо произвело фурор. Из разных слоев одесского общества, от евреев, русских и иностранцев посыпались к Пирогову пожертвования на помощь недостаточным студентам с обязательной отметкой: “без различия вероисповедания”.

В должности попечителя Киевского учебного округа Пирогов пробыл недолго, 13 марта 1861 года он вынужден был подать в отставку. “Все антиправительственные выступления студентов Киевского университета в конце 50-х годов XIX века царское правительство частично квалифицировало как следствие либерального отношения к ним со стороны выдающегося русского ученого, талантливого медика-хирурга Николая Пирогова, — констатировалось в вышедших в 1955 году “Исторических записках КГУ имени Шевченко. — В марте 1961 года его сняли с должности попечителя. Прогрессивная общественность восприняла это известие с чувством глубокого возмущения. В Киеве Николаю Ивановичу Пирогову устроили теплые, сердечные проводы. Об этом событии и его политическом значении Герцен написал статью “Киевский университет и Н. И. Пирогов”, в которой отстранение Пирогова от должности попечителя Киевского учебного округа рассматривал “как еще одно из самых мерзких дел реакционных кругов”.

Выйдя в отставку, Пирогов решил отойти от общественной деятельности и направился вместе с женой и сыновьями Николаем и Владимиром в приобретенное им имение Вишня, находившееся в Подольской губернии (теперь в черте города Винница). Здесь Николай Иванович решил подвести итог своей научной и общественной деятельности и всецело отдаться написанию книг и мемуаров. Однако действенная натура ученого заставляла его совмещать эти занятия с врачебной практикой. Впрочем, уже в 1862 году Пирогов вновь занялся педагогической деятельностью, когда ему предложили отправиться в Гейдельберг, чтобы там руководить группой молодых ученых. Получив звание профессоров, они должны были вернуться на родину, чтобы, руководя кафедрами, отдать себя всецело дальнейшему развитию медицинской науки в России. Пирогов с честью выполнил возложенные на него обязанности наставника и старшего товарища. К этому времени министром народного просвещения стал граф Дмитрий Толстой, питавший к Пирогову и к его гуманным идеям откровенную неприязнь. В 1866 году, после покушения на Александра II, правительство перестало считаться с общественным мнением. Начался разгул реакции. Министр народного просвещения граф Дмитрий Толстой, обер-прокурор Синода и ярый враг народного просвещения, сообщил Пирогову, что “освобождает его от возложенных на него поручений”. Ученому даже не назначили пенсию. Он возвратился в Вишню, открыв в усадьбе амбулаторную клинику и аптеку, где бесплатно лечил, готовил и выдавал лекарства неимущим, проводил неотложные операции. Эту свою деятельность он совмещал с работой над рядом книг о военно-полевой хирургии, написал “Вопросы жизни. Дневник старого врача”…

В подготовительных зарисовках к своим мемуарам Николай Иванович вспоминал, как встречался с Джузеппе Гарибальди и Львом Толстым, с Менделеевым и Склифосовским, Чайковским, скольким великим землякам и простым людям помог советом, рекомендациями, операциями и даже добрым словом… В любую пору года в усадьбе Пирогова была готова выехать по просьбе даже самого бедного крестьянина своеобразная “карета скорой помощи”. Карета состояла из небольшой повозки (зимой санной) и впряженной в нее кобылкой. Всегда наготове был набор хирургических инструментов (в свое время Николай Иванович принимал участие в разработке унифицированных наборов для российских клиник. По его рекомендациям были созданы инструменты, которыми и сегодня пользуются врачи). В своей обширной усадьбе (на большей ее части находится ныне Винницкий ботанический сад), Николай Пирогов проводил научные эксперименты по… селекции зерновых культур и вывел известный всему миру морозоустойчивый сорт пшеницы, получивший название “Пироговская”. Здесь же был разбит аптекарский сад, ведь многие составляющие лекарств и снадобий в то время стоили очень больших денег, и экономнее было заготавливать сырье непосредственно в собственной усадьбе.

Трижды на непродолжительный срок он выезжал из деревни. Первый раз по приглашению Красного Креста на театр военных действий франко-прусской войны в 1870 году, второй раз — в Болгарию, в период тяжелейшей русско-турецкой войны 1877—1878 годов.

В третий раз Пирогов выехал в Москву, чтобы принять участие в торжествах, устроенных в его честь. В мае 1881 года праздновалось 50-летие научной и практической деятельности Николая Ивановича, которому присвоили звание почетного гражданина Москвы. Памятные адреса преподнесли все крупнейшие медицинские заведения страны и многие заграничные. Пирогов стал почетным профессором многих из них…

Страдающий неизлечимой болезнью выдающийся ученый возвратился в Вишню, чтобы в зените славы прожить всего несколько отпущенных ему для земной жизни месяцев.

“Милостивый государь Давид Ильич, извините, если я Вас обеспокою моим печальным письмом. Николай Иванович лежит на смертной постели. Вы прислали ему ко дню юбилея Вашу книгу о бальзамировании. Могу ли я надеяться, что Вы предпримете труд бальзамирования его тела, которое я бы желала сохранить в нетленном виде. Если Вы согласны, то уведомьте меня”, — написала патологоанатому Выводцеву за месяц до смерти ученого его супруга Александра Антоновна. Выводцев имел успешный опыт бальзамирования тела умершего в России посла Китая. При бальзамировании он применил свой собственный метод, позволивший сохранить тело на длительный период. Выводцев согласился забальзамировать по своей методе тело Пирогова. На это требовалось разрешение Святейшего Синода. В виде исключения, “отмечая заслуги раба Божьего…”, духовенство разрешило не предавать тело земле. 24 января 1882 года (умер Николай Иванович 23 ноября 1881 года) саркофаг с телом Николая Пирогова, дотоле пребывавший в деревянной кладбищенской церкви неподалеку от усадьбы, был установлен в склепе. Три года спустя над ним построили церковь, престол которой освятили во имя Николая Чудотворца.

Сразу же после Великой Отечественной войны в усадьбе Пирогова (немцы не уничтожили усадьбу и фамильный склеп), находившейся в крайне запущенном состоянии, благодаря усилиям военных медиков, согласно постановлению Наркомата здравоохранения СССР, начались работы по созданию в Вишне мемориального музея. Открытый в 1947 году музей и сегодня подчиняется Министерству здравоохранения, только теперь уже украинскому. Благодаря этому обстоятельству, а также самоотверженному труду его сотрудников, он существует и, более того, ежегодно принимает до 200 тысяч человек. Вот уже почти 125 лет тело Пирогова пребывает в забальзамированном состоянии. По методике Выводцева специалисты из НИИ “Мавзолей Ленина” проводят раз в несколько лет ребальзамирование. И каждый раз это подтверждение того, что научный эксперимент Выводцева уникален.

В некоторых горячих головах родилась мысль переименовать Винницкий медицинский институт, носящий имя Пирогова (с недавних пор — Национальный медицинский университет) в честь какого-нибудь “щирого українця”. Мотивация “свідомих” состоит в том, что Пирогов “діяч не нашої історії” (sic!). К счастью, пока этого не произошло.

В Петербурге, на территории Военно-медицинской академии (Загородный проспект) сооружен бюст Николая Ивановича. Памятные доски установлены в доме на Литейном проспекте, 36 с надписью “Здесь жил Николай Иванович Пирогов” и на стене лекционного зала Бактериологической клиники по Боткинской улице. Именем великого хирурга назван переулок.

В Киеве еще при жизни Пирогова, в 1869 году, его именем была названа улица неподалеку от анатомического театра (ныне — Музей медицины Украины). Память о Николае Ивановиче жива не только в названии городской улицы. На фасаде одного из корпусов Университета им. Шевченко (в котором, кстати, в советское время обучались некогда многие отечественные журналисты) Пирогову установлена мемориальная доска.

Время все рассудит. Исчезнут “попутчики” молодой украинской государственности, страна, переболев, вспомнит о многих других полузабытых личностях, которые, подобно Пирогову, хотя и не родились в Украине, но оставили значительный след в ее истории.