— А кто же, по-вашему, должен нести ответственность за то, что произошло с Киевом за эти двадцать лет?
— В 1993 году меня пригласили в Лондон в Украинский католический университет читать лекции. Я много увидел и был поражен тем, как англичане сохраняют свое культурное наследие. Как они реставрируют, как и где строят… Вот Тауэр… Вот 200 м охранной зоны, где нельзя поставить ни одного киоска… Есть лимит высоты… Привез оттуда много материалов и переводов. Свои инструкции все переделали по лондонскому типу. Возникло 972 решения КГГА — ужесточили многие вещи в охране. И буквально недавно (когда мы занимались «Мистецьким Арсеналом») снова оказался там. Через 15 лет. Вижу тех же ребят, правда, постаревших. А еще вижу, посреди Сити стоит «фостеровский огурец». И зона 200-метровая вокруг Тауэра застроена киосками, всякой дрянью… Снесены целые исторические кварталы, возле Темзы — новая архитектура.
«Что случилось, ребята?» — спрашиваю. «Мы изменили концепцию исторической застройки Лондона, теперь она формулируется, как «очень изменчивый Лондон»… Историческое здание мэрии продано — там отель, бассейн, акулы плавают… Бизнес, инвестиции… Вам это ничего не напоминает? И наш Бабушкин теперь фотографирует объекты Лондона и один в один ставит их в Киеве. Дом на Зверинецкой и др…
К чему я это говорю? После Лондона я понял, что очень мало осталось городов, которые что-то пытаются сохранить. Рим, Прага, Стокгольм, Хельсинки, Краков, Варшава, Лодзь… Там — Европа. Там поставили заслон на национальном уровне. Местные правила застройки не работают нигде в Европе. Только национальные правила застройки для столицы. Принято в Риме, в Вене шесть этажей в центре — все. Париж после скандала с Монпарнасом — на одной высоте.
Мы подобного рода законопроекты пытались готовить. Был даже указ Ющенко о недопустимости высотного строительства в исторических ареалах Киева. С помпой взялись за его реализацию. Начали работать над новыми правилами… Указ просуществовал три месяца. Деньги, бизнес.. У нас, к сожалению, как и в Лондоне, сложилась азиатская система градостроительства — она не имеет культуры многовековой оседлости — она кочевая, она все разрушает.
Николай Кучерук:
«Это пошло — говорить, что согласование чиновника самое главное! А профессиональная этика архитектора как же?»
— Николай Максимович, звон лаврской колокольни спасает от потока информации, который вылился на вас после ухода с поста главы Госкультурнаследия? Насколько вообще комфортно вы себя чувствуете в лаврах «главного коррупционера, поставившего подпись под разрушением исторического Киева»?
— Я сейчас занимаюсь конкретным делом и вряд ли готов комментировать нападки тех, кому делать нечего. Я знаю проблему намного глубже, чем все остальные. Государственная служба охраны национального и культурного наследия долго и трудно создавалась, начиная с 2003 года. Мы занимались не только Киевом, а всей Украиной. Правовая база, созданная за эти годы, включая закон об охране культурного наследия (он был принят несколько ранее), составляет 104 документа. Это качественные законы и подзаконные акты. Я анализировал и сравнивал с документами других европейских стран. Проблема только в том, что наши законы никто не выполняет.
— Но вы же могли их выполнять. При таких полномочиях (а Госкультурнаследия подмяла под себя и столицу, и заповедники, администрация которых имеет гораздо меньше прав на защиту от нашествия застройщиков) ваша личная позиция могла в корне изменить ситуацию.
— Давайте не будем забывать, что пока наша служба создавалась, прерогатива на согласования была у заместителей министра культуры — вплоть до 2005 года. Вам напомнить, сколько новых объектов появилось до 2005 года? Более того, механизм согласований любого объекта был довольно сложный, это сейчас его достаточно упростили. Сначала Киевсовет выделяет земельный участок, потом следует проектирование здания и согласование проекта разными службами (в том числе нашей), затем решение принимает Градсовет, и уже только ГАСК выдавала разрешение на строительство. Всего нужно было пройти порядка 120 инстанций! Но начиналось-то все где?
— Где?
— В кабинете главного архитектора. Оттуда начинается весь процесс. Вопрос выделения земельного участка идет с подачи главного архитектора и Киевзема. Поэтому пошло — говорить, что согласование самое главное! А профессиональная этика архитектора как же? Почему никто не говорит об авторской этике? Кто должен был профессионально увидеть, как в итоге впишется в панораму Лавры та же свечка Куровского? Я или ее автор? Кстати, я не согласовывал проект этого небоскреба. Он был согласован в 2003 году письмом министерства культуры.
Но возвращаясь к этике, если архитектор проектирует объект, то он, как автор, в первую очередь несет ответственность за то, как его объект будет влиять на окружающий ландшафт.
— Архитектор — это человек, который сегодня занимается исключительно бизнесом. Ему делают заказ — он делает проект. Чем больше этажей — тем больше долларов.
— Смею вас заверить, что в Киеве есть много архитекторов, которые отказываются от подобных проектов. К сожалению, главный архитектор Бабушкин не отказывался.
(В этой связи логично привести цитату из разговора автора с одним из известных архитекторов столицы Георгием Духовичным, который произошел уже после общения с Кучеруком: «Одно время мы в своей среде даже рассматривали инициативу отказываться от проектов, которые вредят Киеву. Такой себе протест методом игнорирования аппетитов застройщиков. Бывали ситуации, когда заказчик менял концепцию на полпути и вдруг просил добавить четыре-пять этажей. Но всегда находились люди, которые делали то, о чем их просили. Инициатива провалилась. При Черновецком наметилась новая тенденция. К тебе приходят и говорят, что есть решение Киевсовета о землеотводе, есть проект — абсолютно безумный, созданный иностранными коллегами. Ты понимаешь, что это ужас! Но тебе говорят: или бери и переделывай, чтобы это можно было у нас построить, или построят этот ужас. Но здесь нельзя строить! Об этом, говорят, забудь… Мне приходилось браться за такие проекты…» Кстати, именно Духовичный был одним из инициаторов исключения из Союза архитекторов г-на Кухаренко — Авт.)
— Хотите сказать, что весь сегодняшний облик Киева родился в кабинете Бабушкина?
— Не только. После него тоже семь лет кто-то фантазировал. Но при Бабушкине было очень много проблем. Я знаю, что в Союзе архитекторов жестко стоял вопрос в отношении его деятельности. У него была своя мастерская, что в общем-то идет вразрез с должностью чиновника. (Кстати, по свидетельству нынешнего главы Союза архитекторов Украины Игоря Шпары, однажды организация даже подготовила материалы, касающиеся разрушительной деятельности главного архитектора столицы, для рассмотрения в Кабмине. В итоге, на заседание пригласили всех кого угодно, кроме самого Бабушкина… — Авт.)
— Но раз Бабушкин восемь лет занимал пост главного архитектора, видимо, он всех устраивал. И в центре, и в столице.
— Еще до должности главы Госкультурнаследия, работая в Госстрое, я неоднократно ставил вопрос о создании плана регенерации для исторически значимой части каждого города, в том числе столицы. После серьезного анализа среды и строений нужно было определить конкретные площадки под строительство. Ведь строить-то надо, город не должен быть мертвым.
Однако с 2000 года начали массово выделять участки инвесторам. Те, понятно, хотят вытянуть из них максимум. А если бы был такой план, то инвестор сразу бы знал, где и что можно строить. Мы неоднократно предлагали городу сделать такой проект. Госстрой даже соотвествующие распоряжения принимал. Но встречной инициативы не было. В ручном управлении всегда удобнее руководить.
— Николай Максимович, но ведь еще в 2000 году был принят Генеральный план Киева! Там много чего из вашего необходимого перечня можно найти. И этажность, и зоны под застройку, и перенос административного центра на левый берег… Но ни вы, ни сам город не часто им руководствовались. Даже при Омельченко, не говоря уже о 27 поправках Черновецкого…
— Киеву всегда сложно было найти баланс. По закону все национальные заповедники — наша компетенция. Они же в Генплане определили некие исторические ареалы, куда включили все без исключения заповедники. Начали требовать права на согласование всех объектов, которые в этих ареалах…
— Но по закону о столице город обязан охранять все без исключения памятники на своей территории. В общем, все так рвались охранять, а в итоге как-то ни у кого не сложилось… Вот, к примеру, снесенный новой властью ресторан «Риони» был согласован вами в 2005 году.
— Да, я согласовывал. Однако на тот момент это была не территория заповедника. Это мы уже сейчас хотим разработать такой проект, который бы расширил буферную зону Лавры. Хотим включить в нее и 50 метров водного пространства. Это действительно важно.
— Интересная получатся история. Значит, сидя в кресле главы Госкультурнаследия вы согласование на строительство на этой территории дали. А пересев в кресло заместителя директора Лавры, вдруг принялись ее охранять. Эта история не клеится не только с этикой архитектора, но и чиновника. Ну да бог с ней, с этикой, если есть субординация. Я знаю, что по поводу «Риони» вам звонил лично Ющенко. Это правда?
— Вряд ли мне сейчас стоит обсуждать фамилии.
— Но вашу-то фамилию обсуждают. И как часто вам звонили министры и президенты по такому щекотливому поводу?
— Звонили.
— Николай Максимович, в итоге ваши визы стоят под скандальными объектами на Грушевского, 9-А, Мазепы, 11-А, за вами застройка Васильковского укрепления и еще много-много чего. Я не беру во внимание те визы, которые вы ставили в силу собственного нравственного выбора. Но все-таки как вы защищались от тех, которые вам откровенно навязывали? Ведь подпись-тона документах не Кучмы, Ющенко или Богуцкого, двери которого тот же Вагиф Алиев открывал ногой, а ваша! Отвечать вам.
— Во-первых, те случаи, о которых вы говорите, не были системой. Во-вторых, за каждую свою подпись я отвечаю. А министры и их замы отвечают за свои. Многие проекты согласовывались письмом министра или зама. Так, объект на Грушевского согласовывал замминистра Новохатько. По ул. Мазепы, 11-А мной был согласован абсолютно другой проект. Когда мы увидели, как все строится, мы все свои заключения отменили. Вопрос рассматривался на коллегии Минрегионстроя. Стройка замерла, был скандал, но сейчас дом резко пошел вверх…Пушкинскую, 7 в таком виде наша служба вообще не согласовывала.
— Так что, эту коробку самовольно строят?
— Получается, что так. Относительно застройки по ул. Щорса (Васильковское укрепление). Эта территория не является памятником в полном смысле этого слова. Там была какая-то история с Минобороны. В домах предполагалась часть квартир для военных. В ходе строительства привели всю территорию в порядок. Даже реставрация валов была включена в проект.
Понимаете, в чем проблема: любое строительство в наших условиях превращается в довольно странный процесс. Я многое повидал. Предположим, делается проект, рассматривается на Градсовете. Кому-то не понравилось, что делает Бородкин или еще кто-то…
Начинается возня, а почему не я? Бывает и так, что объект уже может начать строиться, а кто-то поважнее на него глаз положил — и давай торговаться… Часть жилой площади или еще какие-то условия. В Киеве даже действуют специально обученные пикетные бригады — ставят заборы возле площадок, собирают людей, митингуют… До тех пор, пока с ними не рассчитаются. Так что на все крики всегда надо смотреть глубже. Да и методов борьбы с историко-охранными службами в арсенале инвесторов достаточно. Есть такой механизм: берут в долгосрочную аренду какое-то историческое здание. Потом хочется надстроить мансардочку. Когда хозяин осознает количество необходимых согласований, он просто бросает здание на произвол судьбы. Чтобы разрушилось само по себе. Служба не в состоянии проконтролировать все адреса. Обнаруживал и такое, что под титульный лист согласованного проекта подшит абсолютно другой проект.
— Почему вы ушли?
— Это был мой личный выбор. (Однако по информации ZN.UA, освободить кресло Николая Максимовича попросил министр Кулиняка. Преемником Кучерука чуть не стал бизнесмен и владелец конюшни г-н Бутенко, которому давно благоволила экс-премьер Тимошенко, но не успела назначить. Азаров даже написал распоряжение о назначении Бутенко, однако о прошлых связях кандидата доложили президенту. Таким образом в кабинет Кучерука прямо из бизнеса въехал г-н Винграновский. Кстати, Кухаренко тоже сразу предложили подвинуться. Но тот решил остаться достраивать купола… Как оказалось — напрасно. — Авт.)
Александр Омельченко: «Позорная коробка на Пушкинской, 7 — моя ошибка. Но если Попов сказал, что ее снесет, то должен сделать это, невзирая на фамилии инвесторов»
— Александр Александрович, вы не были сторонним наблюдателем в истории развития городского ландшафта Киева. Вы были деятельным мэром, который много и долго строил. Вам самому теперь уютно здесь жить? Ничего не хочется переставить или выкинуть ко всем чертям, как из собственной квартиры, которуюкогда-то не совсем обдуманно позволил захламить дорогими, но ненужными вещами?
— Когда-то гостиницу «Хаят» тоже отнесли к разряду ненужных вещей. Сколько было споров, сколько шума — задавит Софию! И что? Теперь это объект ХХ-гостолетия! Через 100 лет его будут фотографировать. Каждый новый объект в современном городе должен соответствовать уровню развития общества, и его надо сберечь как историческую правду. Как надо сберечь и старые объекты. Но на свободных местах надо строить только новое.
— Глава Союза архитекторов Украины Игорь Шпара почему-то не разделяет вашего оптимизма. Да и многие архитекторы убеждены, что давно пора снять шляпу и проститься со старым Киевом, который разрушен.
— Так это они его сами и разрушили! И я вам это докажу. Но сначала давайте вместе пройдемся от «Хаята» дальше. Институтская — ни одного нового здания, кроме банка «Аркада», — красивое здание. Институтская, 3? Снесли после нас. Да, это бандитизм! Крещатик, 5 — за пять лет не отстроить? Преступление. Теперь Печерск. Самый критикуемый объект — Грушевского, 9-А. Это моя первая ошибка. Скажу правду. Здесь Генпланом и Градостроительным советом был утвержден 9-этажный дом. Аккуратный и аутентичный, который абсолютно вписывался в ландшафт. Я очень уважаю Валерия Черепа, но в 2003 году он был министром строительства и архитектуры и воспользовался неограниченным правом в плане согласований. Проект был переделан: в итоге появился абсолютно другой высотный дом с лишними пятью этажами. Я признаю, что надо было пойти на конфликт с Госстроем и защищаться.
— Тем более что по закону о столице вы могли это сделать.
— Могли. Может, я бы дальше так и сделал, когда увидел это убожество. Но инициативу взял на себя новый президент. Было даже открыто уголовное дело. Но потом Виктор Андреевич начал торговаться с инвестором и заказчиком. Поручил Петру Порошенко вести с ними переговоры. Им якобы пообещали два верхних этажа под размещение СБУ, которая бы оттуда (вы только подумайте!) охраняла будущую новую резиденцию Ющенко в Мариинском. Он собирался жить там с семьей. Вот главная причина того, почему дом на Грушевского не просто устоял, а еще и вырос, а не киевская власть. Резиденции не случилось, но заказчик с президентом поделился. (В этой связи напомним, что первоначальным инвестором проекта была фирма «Инвес», руководил которой бывший военный Владимир Панчук. За фирмой стоял его друг детства — министр транспорта Георгий Кирпа. Сегодня, к сожалению, их обоих нет в живых. Был момент, когда среди инвесторов скандальной стройки мог появиться Вагиф Алиев. Однако после конфликта Алиева с Горбалем по поводу высотки на ул. Мазепы, 11-А «Инвес» прекратила с ним всякие переговоры. Сейчас ведется строительство второй очереди объекта. — Авт. )
Идем дальше — площадь Славы реконструировали полностью. «Мистецький Арсенал» Ющенко себе присвоил, хотя указ Кучмы на этот счет был еще в 2003 году. Братья Ющенко узрели в этом деле большой бизнес. Бизнес получился, а «Арсенал»… Филармонию полностью реконструировали, а Бессарабка разве вам не нравится? Музей Ленина (Украинский дом) брат Ющенко взял в аренду на 49 лет. Это просто немыслимо! ВДНХ сделали дочерним предприятием Украинского дома — земли выставки тоже приглянулись президенту. Об этом надо говорить сегодня!
— Хорошо, что вы теперь говорите. Но давайте вернемся к вашим личным ошибкам.
— «Олимпийский». Это вторая. Но это не моя и не архитекторов ошибка — это ошибка времени. Когда мы утверждали реконструкцию стадиона и строительство возле него, это был 2000 год. Евро никому и не снилось. Поэтому стандарты проектирования и строительства были отечественные. Сегодня строят по новым европейским стандартам.
— А с даром предвидения у стратегически мыслящего государственного чиновника как же? 2000-й — не 80-й.
— Ну, если у Суркисов его не оказалось… К тому же они на тот момент ни с Кучмой, ни со мной не контактировали.
Ну, да ладно. Ошибка третья: Пушкинская, 7. Настоящий скандал. Меня, правда, в этом контексте никто не вспоминает — стройка началась после меня. Но разрешение-то Киевсовет дал при мне. Я об этом еще не говорил. Но обязан сказать правду, чтобы окончательно поставить крест на этом позорном объекте.
— Боюсь, что г-н Алиев так не считает.
— Алиев выкупил его уже потом. Сначала был мой зам Иван Фоменко и на тот момент председатель бюджетной комиссии Киевсовета Владимир Присяжнюк. Я глубоко уважаю Ивана Андреевича, который уже ушел от нас. И очень доверял ему в свое время. Он меня убедил, что проект нужный, и сессия приняла решение отвести этот угол под строительство… музея мэрии высотой в три этажа. Чтобы не выше здания Русской драмы. Однако всей правды мне на тот момент не сказал — Бог свидетель — на втором-третьем этажах были запланированы офисы. Ну а потом, уже при Черновецком, испохабили весь проект, перепродали Алиеву, музей выбросили и поставили эту дикую коробку. И это больший грех, чем дом на Грушевского. Когда Попов с Целовальником заявили, что здание снесут, я сразу им перезвонил и признал свою ошибку. Это было их сильное заявление.
— Но строительство почему-то не прекращается…
— Потому что борьба между Поповым и Алиевым равная. Я не знал и не знаю этого господина. Знаю владельцев «Эпицентра» Герег, «Мэтро»… Горжусь тем, что поверил в их бизнес когда-то. А Вагиф Алиев был одним из инвесторов реконструкции Бессарабки, на которую, заметьте, не было потрачено ни копейки из бюджета. Больше мы с ним не пересекались. Я симпатизирую Попову, но есть одно но: если сказал, что не будет этой стройки, значит, ее не должно быть! А то сегодня уже читаю в газетах — и Кучуку тяжело, и Целовальнику не по силам…
Здесь надо оставить подвал и два этажа, чтобы здание вписалось в исторический контекст. Тут никакого закона не нужно, достаточно одного желания Попова.
— Но по закону все решает Госкультурнаследие и Минкульт.
— У главы КГГА есть и другие полномочия — выставить охрану и милицию — человек восемь круглосуточно и никого не пускать на работу. С волками жить по-волчьи выть. Если председатель администрации заявил, что стройки не будет, то он должен забить гвоздь одним ударом. А если кто-то, не дай Бог, дойдет до президента и президент засомневается в его правоте, то Попов должен прийти и сказать: Ваша честь, спасибо за доверие, но я ухожу. Только так можно стать независимым. (Однако по информации ZN.UA столичная власть уже нашла более оригинальный выход из затруднительной ситуации. Скандальная коробка таки будет снесена. Но после того, как ее… достроят. Фишка в том, что если снести ее сейчас, то инвестор не имеет права на компенсацию из бюджета. А он ведь потратился на эту незаконную стройку… Когда же объект будет достроен, то власть его громко и торжественно снесет. На радость рейтингу Попова. А потом тихо и быстро извинится перед пострадавшим инвестором, и в качестве компенсации выделит ему равноценный убыткам земельный участок. Как говорится, и волки сыты и овцы целы. Откуда такая забота? Вообще персона г-на Алиева, который все последнее десятилетие дверь любого министра ногой открывает, украинской общественностью глубоко не исследована. Потому уточним только, что этот удачливый бизнесмен — а сегодня все самые привлекательные инвестиционные объекты в Киеве ведет компания «К.А.Н. Девелопмент», контролируемая Алиевым, — один из самых крупных осколков империи Бакая. Среди его бывших партнеров такие известные фамилии, как Жеваго, Веселов, Кучеренко, Никонов… Последний, кстати, стал одним из партнеров Алиева в вышеназванной компании. Если расшифровать аббревиатуру, получится: «Крапивин. Алиев. Никонов. Девелопмент». Здесь стоит обратить внимание и на г-на Крапивина. Родственник Алива в каком-то колене, а также друг детства небезызвестного Севы Могилевича. Про распахнутые двери министров не забыли? Ото ж…Правда, в итоге с Крапивиным случился конфликт, и из бизнеса он вышел. Перед президентскими выборами Алиеву пришлось испытать много волнений. Так,к примеру, в пентхаузах известной высотки на ул. Мазепы,11-А (что нависает над Аскольдовой могилой и не слишком красиво перешла от Горбаля к Алиеву — судятся до сих пор) «сидят» его партнеры Фирташ и Хорошковский. Юлия Владимировна, как известно, этих людей не сильно привечала. Но все обошлось. Алиев — частый гость на Банковой. Бизнес процветает. — Авт.).
— Реконструкцию Майдана к своим ошибкам не причисляете?
— А теперь стоит вернуться к началу нашего разговора. Почему в СМИ идет столкновение мнений архитекторов — кто-то хоронит Киев, кто-то наоборот. Да потому что каждый из них — не только Бабушкин или Кухаренко — имеют мастерские, записанные если не на себя, то на зятя или свата. Все без исключения! Бабушкин, Дубок, Кухаренко, Гордеев, Духовичный… Образовались олигархические кланы архитекторов. Это болезнь. Зайдите в КИМО и вы увидите, чьи дети там учатся. Зайдите на архитектурный факультет — тоже все поймете. Борьба кланов и архитектурных мастерских приводит к склокам и критике друг друга.
— Сан Саныч, я не принадлежу ни к одному их этих кланов, но мне не нравится этот стеклянный монстр на Майдане. Я не могу понять своих противоречивых чувств по отношению к «Парусам»… Я вообще не уловила какой-то стройной и четкой архитектурно-исторической концепции, которой бы придерживался город и государство, развивая Киев. Вкусовщина. Кто оказался у руля, тот и решил как надо?
— Архитектурный проект «Майдан незалежності» реализован на 50 процентов. Стела независимости не заполнена, внизу должен бить живой источник и располагаться звонница. За стелой вместо отеля планировалась красивейшая стена и паркинг на 4 тыс. мест. Более того, в проекте не было этого серого стекла — там была заложена цветная гамма мозаик. Да, допустили архитекторы просчет, раз заменили на простое стекло. Но это можно исправить — я готов из своих денег часть профинансировать. И не надо заявлять, что мы полностью изменим площадь. Не надо блефовать ради красивых слов, как это делает Целовальник. Вы до ума то, что есть, доведите…
«Паруса»? Бабушкин — талантливейший архитектор. Они вписались, находятся как бы в ложбине, не напирают и не давят. Другой вопрос, что вместе с «Парусами» было предусмотрено комплексное развитие Бессарабки — в том числе и подземное. Есть проект. Черновецкому было не до этого. Попов теперь должен пригласить инвесторов «Парусов» и уточнить, какую они внесли сумму в качестве паевого участия и все ли обязательства выполнены. Я уверен, что с них можно добрать миллиард и протянуть под землей целый город — от Бесарабки до Льва Толстого.
— И все-таки вас не смущало, что на своей должности Бабушкин реализовывался не только как чиновник, но и как бизнесмен?
— В какой-то степени — да. Но он проектировал прекрасные вещи. А в Париже башня? Мэра, позволившего это, хотели когда-то расстрелять, а теперь это главная достопримечательность страны.
— Но там после этого законом ограничили этажность в центре.
— Наш закон об охране исторической части Киева болтается по кабинетам больше 20 лет.
— А вы где все это время были? За десять лет могли убедить Кучму принять такой закон.
— Мы приняли Генплан. И он многие вещи регулирует. Однако выполнен только наполовину. В 2014 году планировалось перенести весь административный центр на Левый берег. Вот была бы основа для того, чтобы начать сохранять! Все бросили… 27 поправок в Генплан при Черновецком! В закон! Теперь стратегии новые пишем… А вы доделайте то, что уже утверждено. Почитайте внимательно, какие перспективы для Киева там выписаны и продуманы. Заметьте, нашими специалистами и учеными.
…Знаете, я не буду рвать на себе волосы и хаять свои десять лет. Я считаю, что мы сделали много добра городу — сколько новых зданий, храмов мы восстановили и построили … Мы были сильной властью в столице. Мы были независимы. Ни у меня в замах, ни в Киевсовете олигархов еще не было. Все были в меру обеспеченные и целеустремленные. И мы могли сказать президенту не грубо, а в полголоса — нет. И он это воспринимал. Премьеры звонили и советовались. Министры — просили. Если мы в чем-то ошиблись, то только потому, что делали.
Сергей Бабушкин:
«А если бы наши предки построили колокольню Лавры в 15 метров? Мы бы тогда вообще выше ничего не строили? Все это глупости…»
— Сергей Вячеславович, вы семь лет были главным архитектором Киева. Столько времени прошло, а копья до сих пор ломаются. Правильно все сделано или неправильно? Архитекторы, власть и община так и не пришли к какому-тоединому видению, единой концепции градостроительной политики и охраны памятников истории и архитектуры. Закон об охране национального и культурного наследия удачно обходят. Если взглянуть на улицы столицы, то сразу понимаешь, что здесь хозяйничает хаос, а не какая-то идея. Вот и вы, похоже, работали исключительно по собственному наитию. Как вы считаете, все ли удалось?
— Я не могу себя оценивать — пусть этим занимаются другие. Под моим руководством и моим коллективом сделано действительно много. Работаем вместе уже более 25 лет. И дети наши уже стали работать. Построили более 140 объектов в Киеве. Инженерных, транспортных, общественных учреждений, банков, торговых центров, жилых домов… Безусловно, я реализовался. У меня есть последователи. Продолжает развиваться город. Другие города догоняют. В некоторой части это и наша заслуга — очень много интересных объектов и идей стало появляться.
— Вы сейчас говорите о «Мастерской Сергея Бабушкина», которая имела и имеет много заказов и хорошо зарабатывает, а я спросила о вашей роли как главного архитектора города. По-моему, конфликт интересов на поверхности. Именно эту малость вам, кажется, и вменяли ваши коллеги.
— Да о чем вы говорите?! Самореализовался не только Бабушкин, а и все остальные. Они тоже застраивали город с радостью и большим удовольствием. На самом деле иметь свою мастерскую и быть главным архитектором гораздо сложнее, чем быть им и не иметь такой мастерской. И вообще говорить, что ты пользовался, это обвинение. Причем голословное. В бизнесе нет такого — главный ты или нет. Или ты умеешь что-то делать, или нет. Иначе к тебе никто не пойдет.
— Вряд ли кто-то из архитекторов может похвастаться тем, что построил в столице 140 (!) объектов. Да возьмите любой список — там каждый второй проект ваш.
— Повторяю, я не сам принимал те или иные решения. Я проходил градосоветы КГГА и Госстроя. И мне это было трудно: там согласовывали не должность, а конкретный проект. Да, мне всегда пытались предъявить, что я главный и проектирую. Но на то я и главный, чтобы проектировать. Пока я был на посту, все архитекторы могли работать с заказчиками. Никакого конфликта интересов не было, и уже лет восемь мне об этом не напоминали. Это дела давно минувших дней. Моя мастерская или чья-то еще… Я не скрывал, что она у меня есть. Я не занимался поборами и не жил на взятки. Критикуют? Значит, делал все правильно. Никто и никогда не аплодирует чужим удачам. Меня очень часто спрашивали разные органы: зачем вы это подписали, зачем то? А если бы не подписал, то спрашивали бы: почему не подписал? Вымогал, получается?
Я ни о чем не жалею, и горжусь тем, что я делал. И строителями горжусь. И свой любой реализованный объект считаю большой удачей. Ведь что такое сделать объект? Это титанический труд большого коллектива. Это время и знания. На самом деле никто из архитекторов как патриот не отказался от работы, которую ему давали. Ни один. И я не отказывался. Архитектор вправе сделать любой заказ.
— А как же профессиональная этика? У вас были случаи, когда вы по каким-топринципиальным соображениям отказались от заказа?
— Отказаться — это неправильно. А вот правильно повлиять… Это удавалось.
— Тогда в чем выражено ваше влияние на заказчика, когда вы проектировали, к примеру, известное строение на Кловской, 7.
— Это замечательный объект! Я имею к нему прямое отношение и как архитектор, и как автор. Это украинский инвестор. Это комплекс в 47 этажей. Это гордость. И меня абсолютно ничего не смущает. Выше или ниже Лавры…Где у нас записано в законе выше или ниже?
— То есть хотите сказать, что нужен закон? Как в Париже?
— Да нет таких законов нигде. У нас таких законов нет. Это все эмоции — выше или ниже. (Уточним, что в Генплане Киева про этажность в историческом центре на стр. 28 написано: не выше 27 м от уровня земли. — Авт.) Я всегда одно только говорю: слава богу, что колокольня Лавры высотой 96 метров оказалась. А если бы наши предки построили ее в 15 метров? Что, мы бы тогда вообще выше ничего не строили? Все это глупости… Я и к духовенству по этому поводу обращался. Вы думаете, меня это не волновало, что ли? Они сказали: вы мирское делаете, ну и делайте. Вы хоть одну статью найдите от имени священнослужителей. Только коллеги архитекторы пишут — выше-ниже… Разве это культура? Разве это оценка объекта? Софию, например, достраивали. Ведь она не была изначально такой. Все эти разговоры вообще от лукавого. Старый город… А что такое старый город? Во-первых, весь старый город надстроен минимум на один-два этажа — нет ни одной первозданной постройки. Возьмите любое здание… Мне помогли в этом историки (я много читал) — все надстроенные. После Второй мировой войны здания не воссоздавались, а достраивались.
— Грушевского, 9-A.
— Я имею прямое отношение и к этому объекту. Я его проектировал, а Василий Присяжнюк, ставший главным архитектором столицы после меня, согласовывал. Я и сегодня убежден, что на этом плато можно строить дома. И оно будет со временем застроено. Киев — это столица Украины. Мы все время забываем о том, что не живем 100 — 200 лет назад. Мы и время движемся вперед. Идет удивительное развитие столицы и независимого государства. И оно будет идти. И мы ничего с этим не сделаем. И это будет правильно. Новые здания должны строиться в новом стиле. Да, если хотите знать, не было бы «Парусов», вообще было бы не ясно, где у нас центр столицы Украины. Все время нужно думать, что у нас столица. А здесь уж, как говорится, на вкус и цвет…
— Почему тогда не выработать единую концепцию, не закрепить ее законом? Вас такая мысль не посещала?
— У нас есть концепция — это большая необходимость строить. И еще раз строить. Еще 20 лет назад все офисы базировались в подвалах, и мы считали это за счастье. Когда мы построили первый «Подол-Плаза», он не заселялся где-тогода полтора. Я тоже не понимал, что же это мы построили… Ко всему нужно было привыкнуть.
— И к тому, что многие объекты в исторических ареалах согласовывались незаконно по звонку, тоже?
— Да ничего по звонку не согласовывалось. Вот лично я не снимаю с себя никакой ответственности. Я сам принимал решения. Как творческий зрелый человек, которому было поручено принимать такие решения. Я пошел на эту должность с гордостью, трепетом и почетом. Я все делал сознательно с ответственностью, и считаю, что поступал правильно. Как чиновник я все беру на себя. Я реализовывал концепцию развития города, которую требовало время. И это делал не только я, но и мои коллеги. Да, как главный архитектор я много предлагал коллегам, менял, советы давал… Потому что отвечал за все. На моей должности мог работать только человек, который в состоянии принимать решения.
— Пушкинская, 7.
— Строительство продолжалось без меня. Но я всегда говорил, что там может быть не больше трех этажей. Сейчас там больше. И к этому когда-то привыкнут. Архитектор хорошо сделал свою работу. Почему этот объект согласовали — это уже другой вопрос. К чиновникам.
— Грушевского, 30, это ваш …
— …знаете что, давайте так напишите: ни о чем не жалею, все правильно сделал. Каяться не буду.
…Что ж, пазлы сложились. Картина вышла достаточно бездарная, зато дает ответы на главный вопрос: почему и благодаря кому старый Киев потерпел поражение в войне за свой первозданный вид? Кто-то назовет это мировой тенденцией — бизнес, деньги, инвестиции… И будет прав. Кто-то оглянется на те редкие европейские города, которые этой потребительской тенденции не поддались, и окажется сильно расстроен… И тоже будет прав. Неужели Киев с его тысячелетней историей не достоин, чтобы его берегли?!
Изменить ситуацию можно в один момент. Принять закон, ограничить застройку в центре, снести и запретить то, что построили или пока только пролоббировали незаконно. Не важно кто — Алиев, Ахметов, Фирташ, Хорошковский, Парцхаладзе и или любой другой.
Об этом простом пути знают и президент, и Верховная Рада, и глава КГГА Попов. Все. Захотят ли они что-нибудь изменить? Не факт. Мы со своей стороны делаем все что можем. Как и сотни тех, кто честно защищает своей город на акциях против застройки. Но этих людей так мало… А ведь заставить сделать выбор в пользу города могут только сами киевляне.
Додати коментар