Следует отметить также, что гарантий того, что завтра мораторий не будет снят или что на него полноценно отреагирует министерство культуры и Государст­венная служба охраны национального культурного наследия (в миру — Госкультур­наследия), у которых по закону находятся все полномочия и право согласований, — нет. Лоб­бистов же на Банковой никто не отменял. Как, впрочем, и старых схем, по которым под прикрытием одного из лучших в Европе законов об охране культурного нас­ледия все последние годы застраи­вался (читай — уродовался) старый Киев.

Об этих схемах, кстати, достаточно много знают наши собеседники, принявшие участие в заочном непростом разговоре. Фамилии этих некогда очень влиятельных людей и сегодня не сходят с первых полос медиа, когда речь идет о скандальных стройках и виновниках разрушения исторической части Киева. Итак:

 

Руслан Кухаренко. Бывший глава столичного управления охраны культурного наследия. Полгода отсидел в СИЗО по обвинению в должностной халатности. Отпущен под подписку о невыезде. Дело передано в суд. Кухаренко убежден, что его аресту способствовал глава СБУ Хорошковский, по указке которого была зачищена площадка под известным домом архитектора Казанского. (По словам Кухаренко, он отказался поставить свою визу на разрешении и — сел, а дом Казанского, как вы помните, в новогоднюю ночь снесли.) Что касается других объектов и исторического наследия в целом, которое чиновник обязан был блюс­ти, то бывший глава управления с 18-летним(!) стажем, публично и не раз обвиненный в коррупционных действиях, в интервью ZN.UA, также сделал много откровенных заявлений.

 

 

 

 

 

 

Николай Кучерук. Шесть лет возглавлял Государственную службу охраны национального культурного наследия при Министерстве культуры. Пока о его свободной трактовке закона в пользу инвесторов продолжают ходить легенды, отставленный в 2010-м Николай Максимович ходит в замах директора Национального заповедника Киево-Печерская лавра. «Откры­тость» экс-чиновника удивила: во всей всемирной сети не нашлось ни одного(!) его фото. В итоге Кучерук оказался больше похож на «шестого подползающего», нежели на широко разрекламированного «главного коррупционера» из Госкультурнаследия. Он то категорически настаивал убрать диктофон, то переходил на шепот, рассказывая о почти классической трагедии маленького человека с большими полномочиями, которому в любой момент мог позвонить министр или президент. Чтобы наставить на путь истинный.

 

 

 

 

 

 

 

Александр Омельченко. Быв­ший мэр столицы (1996—2006 гг.), о правлении которого сегодня вспоминают по-разному. Те, кто сравнивают его мэрство с эпохой Черновецкого, давно сняли шляпу перед Сан Санычем. Предпочи­таю­щие же апеллировать к законам об охране культурного наследия и столице, не раз обвинили его в безвкусице и злоупотреблениях. Раз­говор Омельченко дался нелегко. Экс-мэр много курил, вспоминал удачи и признавал ошибки. Некоторые.

 

 

 

 

 

 

 

 

Сергей Бабушкин. Бывший главный архитектор столицы (1996—2003), который, собственно, и надул «Паруса» непредсказуемого модерна в центре Киева… Этот, и сейчас пользующийся большим спросом архитектор, построил более 140 объектов в столице и полностью самореализовался. Оппоненты утверждают: за счет высокой должности в сочетании с собственной авторской мастерской. Сам Бабушкин давно эмоционально пережил перманентные нападки (коллег архитекторов в том числе), ратующих за сохранение стиля старого Киева. Сегодня знаковый для Киева архитектор восторгается «небоскребом Куровского» на Кловской, 7 (тем, что соперничает с колокольней Лавры), считая сие творение «большим достижением отечественных инвесторов и архитекторов». Вопросов же, касающихся профессиональной этики и конфликта интересов, Бабушкин не воспринял в принципе.

На самом деле, у каждого из этих людей своя личная история взаимоотношений со столицей, ее наследием и законом. Которую они, понятно, не очень-то и хотели теребить в памяти — в их креслах давно сидят другие высокие чиновники, уполномоченные принимать решения. И уже под их стенами киевляне митингуют против хаотичной застройки. Однако нам показалось, что господам Дигтярю (и.о. начальника управления охраны культурного наследия столицы), Винграновскому (главе Гос­культурнаследия), Попову (главе КГГА ) и Целовальнику (главному архитектору Киева) будет интересно заглянуть в свое возможное будущее. Ведь через какое-то время и им придется отвечать за свои действия. Если не перед законом, то перед собой и перед обществом. Очень хочется верить, что потенциальное осознание сей перспективы сегодняшними начальниками поможет сохранить то, что не успели отнять у Киева вчерашние.

Руслан Кухаренко: «Все шло через нашу голову.
Бабушкин хотел построить Манхэттен на Днепре»

— Господин Кухаренко, на протяжении 18 лет (!) вы были одним из ключевых звеньев в цепочке властных согласований застройки в исторических зонах Киева. Общественность давно имеет к вам претензии в части ваших разрешительных виз. Простите за прямоту, но о коррупционной вертикали Ку­харенко (в Киеве) — Куче­рук (в министерстве) сегодня много где можно почитать. В то же время, ваши адвокаты рассказывают, что пострадали вы за правду, отстаивая дом архитектора Казанского. Хотите сказать, что для вас наступилкакой-то предел?

 — Предъявляя подобные обвинения, стоит апеллировать к конкретным фактам. И вам как журналисту, и всем многочисленным критикам. Но сначала о моем арес­те. Десять лет назад ко мне обратился г-н Хорошковский, который на тот момент курировал КГГА от администрации президента Кучмы. Он был заинтересован в реставрации дома архитектора Казанского (ул. Сагайдачного, 1). Возражений не было. Появился проект, разработанный институтом «Укр­проект­рестав­рация» (архитектор От­че­нашко В.Ф., заказчик — фирма «Ситко-По­дол-Киев»), куда мягко вписалась мансарда. Именно это здание позд­нее стало офисом Хо­рошковс­кого, где он принимал, в том числе и написавших об этом журналис­тов. В проект, противооползневые мероприятия и мраморное благоустройство были вложены серьезные деньги. Я был уверен, что в ближайшие сто лет этому дому ничего не угрожает.

В 2007-м на этом же свободном от застройки участке, рядом с историческим зданием, тем же заказчиком был предложен эскизный проект офисного четырехэтажного строения, разработанного архитектором Ю.Бородкиным. В нейт­ральной архитектуре, не спорящее по стилю с соседствующими историческими зданиями. Он был согласован. На этой линии уже шла застройка свободных участков банком «Форум» по проекту, разработанному тем же институтом «Укр­проектреставрация» в стиле модерн.

А уже в июне 2010-го у нас в управлении появился архитектор Ю.Бородкин в сопровождении двух солидных мужчин с планшетами — и ужас! — в новом проекте дома архитектора вообще нет! Вместо него — 12-этажное здание, перекрывающее вид на зеленый склон горы. Мы говорим: «Памят­ники сносить запрещено законом. Такая застройка не соответствует: во-первых, Генеральному плану г. Киева, который разрешает строить в этом районе здания, не выше 27 метров от поверхности земли. Во-вторых, если и строить объект на Почтовой площади, то невысокий, как и согласовывали. В-тре­тьих, стилистику выдерживать. А у вас стекло и бетон!» Те ушли недовольные. Буквально через день у нас в управлении появился представитель КРУ. Потом снова пришел Бородкин с просьбой все-таки согласовать, а потом — СБУ.

(История задержания Куха­ренко, красочно изложенная вашей покорной слуге, похожа на детектив. Со слежкой, побоями и часто меняющимися статьями обвинения. Возле подъезда собственного дома его без санкции прокурора и повестки схватили люди в масках, несколько раз ударили головой о крышу легковушки и поместили на заднее сиденье. Предъявленное обвинение в хищении в особо крупных размерах со временем сдулось. В итоге все свелось к статье о служебной халатности. Аренда дорогих автомобилей и завышенная плата за некие юридические услуги вышли экс-главе управления боком. Правда, его защита сегодня базируется на том, что все эти факты были тщательно рассмотрены и сняты еще проверкой национального КРУ в 2007 году, проведение которой в КГГА инициировал премьер Янукович. Ну, да оставим халатность Руслана Ивано­вича, от которой впоследствии отказалось и СБУ, предъявив ему злоупотреб­ление служебным положением и злоупотребление властью, наличие которых предстоит доказать суду, и вернемся к более интригующей теме: охраны им культурного наследия столицы. Здесь, как говорится, все доказательства на поверхности — перед глазами. — Авт.)

— Часть фактов — это ваши подписи на документах, которые лежат передо мной. Мы обязательно по ним пройдемся. А прямо сейчас хочется понять, если Кучерук был над вами и закон отдал ему все полномочия, то зачем разрушителям дома Казанского понадобилась такая сложная комбинация — с СИЗО, судом, а теперь и вашим разоблачающим интервью? Могли и тихо через Госкультурнаследия все решить.

 — Тихо не получилось бы. В законодательстве есть нюанс. Пояс­ню. Наше управление — местный орган охраны культурного наследия, полномочия которого регулируются не только законом об охране культурного наследия, но и законом о столице Украины городе-герое Киеве. То есть, с одной сто­роны, закон об охране культурного наследия, принятый в 2000 году, не дает нам полномочий в части охраны национальных памятников и зон (в т.ч. лавры, Софии, заповедника «Стародавній Київ») — это юрисдикция Госкультурнаследия. С другой — закон о столице гласит, что город должен следить и охранять все памятники на своей территории. На основе этой нормы мы каким-то образом и можем влиять на застройку и согласования.

— То есть вы по закону о столице могли протестовать и остановить не только разрушение дома архитектора Казанского, но и незаконный снос и строи­тельство сотен других объектов?!

 — Как правило, мы так и делали. Но с нами не считались. Тради­ционная фраза ГАСКа (Государст­венная архитектурно-строительная инспекция), которая и выдает окончательное разрешение на строительство), была такова: «Что с того, что нет подписи Кухаренко? Зато есть подпись Кучерука…»

Более того, мы не имели законных оснований влиять на право Госкультурнаследия выбрасывать из национального реестра памятников объекты. Так был исключен из реестра дом Казанс­кого, чем и прикрылся в итоге Целовальник. Сна­чала этот реестр пять лет сос­тавляли, принимая наши перечни в час по чайной ложке (в то время как инвестиции, согласования и застройка шли семимильными шагами), теперь исключают по желанию больших чинов. (В этой связи в распоряжении ZN.UA оказалось письмо нынешнего главы Госкуль­турнаследия Винграновского, направленное в КГГА в декабре прош­лого года, еще до админреформы, подвесившей службу на крючок реорганизации. В нем уже нынешний чиновник напоминает и.о. начальни­ка управления С.Новгородскому (тот в связи с «посадкой» Куха­рен­ко пребывал в статусе и.о. и начал энергично отменять некоторые решения и визы), что по закону управление не имеет никакого от­ношения ни к национальному реестру, а тем более к прошлым или нынешним согласованиям на строи­тельство в исторических зонах. — Авт.)

— Но вы могли выступить против публично — в прессе. Что-то не было слышно все эти годы ваших гневных заявлений, Руслан Иванович.

— А Пушкинская, 7, где вместо трехэтажного здания принялись строить офисный гигант? В результате именно наших заявлений стройка сегодня нелегитимна (не­ожиданную правду об этом скандальном объекте рассказал А.Омель­ченко — Авт.). Объект до сих пор висит. «Ситко» не хотела подобного шума. Хотели тихо додавить. После того как меня забрали, начали атаковать Новгородского. Он же сразу написал, что подобного рода вещи относятся к юрисдикции цент­рального органа.

— Таким образом снял с себя ответственность?

— Да. Но когда дом начали сносить, направил туда инспектора, мол, на каком основании действуете? Сразу же был звонок одному из археологов нашего управления из Госкультурнаследия: «Что там Новгородский выпендривается, он что, хочет вместе с Кухаренко на нарах сидеть?» Дом снесли. Все стало понятно.

Но это уже крайность, свойст­венная нынешней команде. Раньше проблемы решали более цивилизованно. Когда мы противились, а список нужных объектов поджимал, управление ликвидировали или реорганизовывали. Семь раз! Что это значит? В момент реорганизации я теряю право подписи, и со стороны города подписывает другой чиновник. Поживанов подписывал, Быструшкин… Любой объект.

— Управление-то реорганизовывали, а руководителем оставался… кто? Кухаренко. Скла­дывается впечатление, что и вы, и пертурбации эти были кому-тоочень удобны. Вы ж не только разрешительные ви­зы ставили, но и были заказчи­ком многомиллионных объектов, которые реставрировались, то бишь деньгами распоряжались. Таким образом лю­ди с богатым жизненным опытом обычно деньги отмывают.

 — Я возвращался на должность потому, что всегда выигрывал конкурс на замещение вакантной должности.

— Ну, не смешите Руслан Иванович!

 — Я не знаю, зачем я был нужен киевской власти. Может, потому, что не вылезал с объектов. Пе­речислить? Княгиня Ольга, Вла­димирский собор в Херсонесе, Михайловский в столице, Успенс­кий, Троицкий в Берестечке, церковь Богородицы Пирогощи на Подоле… Эти объекты — моя жизнь… Я понимаю откуда ноги растут в вашем вопросе. Был момент, когда митрополит Лазарь написал на меня в СБУ, что Куха­ренко, мол, отмывает деньги в Хер­сонесе. КРУ работало день и ночь. Нашли нарушений аж на 9 тыс. грн. при общем бюджете объекта в 79 млн.! А все эти разговоры о том, что можно ликвидировать или реорганизовать государственную структуру и спрятать концы в воду — бред. В рамках уголовного дела можно выяснить причины и последствия любых реорганизаций и ликвидаций. Было бы желание. Меня проверяли по каждому объекту. Претензий нет. Иначе сейчас вряд ли меня судили бы по ст. о злоупотреблении властью. Мы занимались восстановлением исторических объектов, а кто-то подписывал бумажки на высотки.

— За это вас и исключили из Союза архитекторов?.. У меня тут одно письмо столичной ячейки на имя народного депутата Сивковича, да и после разговора с вашими бывшими коллегами информации добавилось… И памятники не сохраняли, и стройки незаконные согласовывали, и в работу архитекторов вмешивались, и деньги за визы вымогали…

— Да, Бог им всем судья… При исключении мне инкриминировали, что «бессовестно вторгаюсь в творческие замыслы архитекторов и редактирую их проекты, навязывая политику архитектурных деталей, карнизов и пр., и пр.» Они хотели работать в современном, а не в продиктованном законом «средовом подходе к решению фасадов». Знаете, мне за такую формулировку не стыдно. Более того, я выиграл все суды у Союза архитекторов, включая Верховный, а также судом был восстановлен в этой организации.

В отношении «сохранял — не сохранял». С 1996 года началась тенденция застройки исторических ареалов. Кроме того, что через на­шу голову работа сначала Гос­строй, потом Минкультуры, потом Гос­культурнаследия (это теплое одеяло постоянно пытались перетянуть) «псевдо-историческая» позиция нашего управления сильно раздражала главного архитектора Сергея Бабушкина. Он имел собст­венную мастерскую и нуждался в за­казах. По сути, стал главным лоб­бистом «нового Киева» в кабинете Омельченко, в администрации президента, в Госстрое, на Гра­достроительном совете… Выросли высотки на Печерске, Лескова, 1, улицах Цитадельной, Суворова…

Мы выходили на мэра, но Ба­бушкин в противовес напирал на инвесторов, рассказывал о миллионных доходах в бюджет, планировал построить Манхэттен на Днеп­ре. А я кричал, что в историческом ареале нельзя строить выше семи этажей! Но зеленый свет был уже дан. В 2000 году вообще был люфт, когда нас не информировали о происходящем (незаконный приказ Госстроя о необходимости согласо­вания проектов на 200 центральных улицах только с ними). За пол­тора года на территории цент­ральной части Киева было согласо­вано множество ужасных объектов.

— Назовите эти «ужасные объекты».

 — Дом Верховной Рады на Па­наса Мирного, 28-Б — стоит прямо на Лавре. Панаса Мирного, 17… Позднее — Кловская, 7 («небоскреб Куровского». — Авт.) — вообще нонсенс. Его согласовал Быст­рушкин. Дом на Грушевского, 9-А. Я подал подробное заявление в прокуратуру. Когда пришел Ющен­ко, (ура!) было открыто уголовное дело. Сле­дователь Пашинин меня допросил и поблагодарил. Но потом он же вы­зывал уже по другому делу — о препятствии хозяйственной деятельности того же самого застройщика. Погода изменилась. А дом подрос еще больше… (Подробности этой уродливой истории также у Омельченко. — Авт.) Мазепы, 11-А — тоже не согласовывал. Чувст­вовал, что тамчто-то затевается. Могут снести детский сад. Мы начали писать во все инстанции — те убедили, что волноваться не стоит. За это время все продали — и начали проектирование. В мастерской Бабушкина. Я писал Кучеруку, не согласовывал выделение земельного участка. Мне не отвечали. Институтская, 18 (многоэтажка практически во дворе Банковой) — дом, построенный Бабушкиным. Как его могли согласовать в администрации президента, для меня по сей день загадка. Любая квартира в этом доме — плацдарм для иностранных спецслужб и террористов. Бомбу можно кинуть. Ин­тересно, во дворе Белого дома могло бы вырасти нечто подобное?.. Из последних «удач» уже новой власти: Гру­шевс­кого, 30 (высотка в 50 этажей),
ул. Рыбальская 22-24 (три высотки по 32 этажа). (Ны­нешний глава Госкультурнаследия Винграновский в ответе на наш информационный запрос подтвердил согласование по ул. Рыбальская, 22. На сайте читайте текст запроса и ответ, который служба ваяла аж 40 дней. Вопреки закону о доступе к публичной информации. Может г-нуВинграновскому он и показался исчерпывающим, нам — нет… — Авт.)

— А 11-этажный офис из стекла и бетона для компании Ах­метова на Андреевском, 10-Б?

 — Мы были категорически против. Это территория бывшей фаб­рики «Юность». Весь квартал близ театра «Колесо». Я проект возвратил. Заехать на Андреевский будет невозможно. Там под сотню тысяч квадратных метров запроектированы офисы, паркинги, будут заторы на Флоровской, Боричевом току, Контрактовой… Масштаб строительства такой большой, что закроет весь вид на Подол (Фло­ровский монастырь). Там ничего выше четырех этажей строить нельзя. Ресторан «Риони», что напротив Киево-Печерской лавры. Я говорил, что ни в коем случае около Кия, Щека и Хорива и парка не должно быть никакого ресторана. Это мировой нонсенс. Но согласовали. Согласовал тот же начальник уп­равления культуры КГГА (я на тот момент был подвергнут очередной реорганизации) Быструшкин Алек­сандр Павлович. (Очень неожиданной оказалась история этого объекта. Но поведал ее автору другой участник тех событий. Риони — это крупная река в Грузии, а «Рио­ни» — это проект грузинского президента в Киеве. Ресто­ран­чику помог вырасти в исторической зоне Виктор Андреевич Ющенко в 2005 го­ду: дал прямую команду ко­му на­до, и демократия с законом сра­зу восторжествовали. Инте­ресно, что «помешать» стройке хотела церковь. Однако Михо пообещал Бла­жен­нейшему за услугу новый храм на территории Лавры. Ресто­ран построили, храм… забыли. Бы­вает… Но не у всех. Как толь­ко ВАЮ покинул пост, «Рио­ни» чужого Саака­швили снесли. А вот игрушки «своих» Мазепы, 11-А, Пушкинс­кая, 7 и пр. пр. — стоят. Вообще, количест­во «интересных» для правоохранителей объектов, которые нам удалось просто вспомнить в беседе с Кухаренко и которые, по его заявлению, он не согласовывал, впечатляет.  — Авт.)

— Однако, Руслан Иванович, собственные компромиссы сами будете называть или мне свою папку открывать?

 — Я не смог устоять перед согласованием (депутаты Киевсовета сильно надавили) строительства жилого комплекса архитектора Я.Вига возле Софии Киевской. Но я его подписал после Госслужбы.

— Но вы могли не подписать, а уйти и сделать заявление. Тогда вам не пришлось бы сейчас так тщательно отмывать свою репутацию.

 — Мы занимались выявлением, изучением, учетом памятников, наименованием и переименованием улиц, сооружением мемориальных досок выдающимся деятелям науки и культуры, работали над рес­таврацией соборов, церквей… Согласование проектов — маленькая часть нашей деятельности, и наша непримиримая позиция, как выяснилось, ничего не решает: если уйти, то могут пострадать другие памятники. Да, это был такой компромисс.

— С совестью? Ведь тут еще в вашем списке достаточно объектов. Андреевский, 33/6, к примеру…

— Мы посчитали, что новое строительство на месте снесенного здания в масштабе Андреевского спуска в архитектуре, похожей на украинский модерн, впишется в этот антураж. Тем более, что проект разрабатывала одна из лучших реставраторов Укрпроект­рестав­рации Лариса Цяук.

— Но вы еще и с Черновецким остались? Теперь — вы один из членов его команды, которых «судят за дело». И вряд ли кому-то из киевлян сегодня интересно — Хорошковский вас придавил или справедливость. Странный итог профессиональ­ной деятельности для грамотного специалиста. (Пос­леднее, кстати, признают многие. Ав­тора даже насторожило количество обращений депутатов всех мастей (председателя парламентского комитета по культуре В.Яворивского в том числе) и глав всех (!) присутствую­щих в Украине религиозных конфессий (включая Фи­ларета, Владимира, Гузара и др.) к президенту и генпрокурору с просьбой отпустить Куха­ренко под подписку за заслуги. — Авт.)

 

Продолжение статьи